| |
в круглую башню. В
душе вполне одобряя действия Керима, хан продолжал его высмеивать, пока
слуга не напомнил о часе полуденной еды.
А песни Грузии ширятся, взлетают к верхнему окошку башни, как волны на
желтоватую скалу. Несутся в пляске зурначи, расплескивается веселье!
Взметнулась завеса прошлого, хлынули видения.
Вот молодой царь Луарсаб буйно встряхивает кудрями. Он пирует с
горийцами на крепостном валу, под щитом царицы Тамар. А далеко внизу город
Гори в зеленой дымке опаловых садов. Любуется Луарсаб круговой пляской, и
ширится песня, потрясая крепостной вал:
Гей! Послушайте, грузины, это было в век Тамар,
Кто не знает из картвелов век царя царей Тамар?
Вот однажды шел по Картли путь вдоль гор и рек Тамар,
Из долин и гор стекался весь народ скорей к Тамар.
Тамар! Видит ее такой царь Луарсаб, какой живет она в фреске Ботания.
Богиня очарования и правительница мудрости! И он мысленно клянется повести
Картли путем Тамар к величию и славе... Чеканят ритм суровые плясуны. Под
цинцилы проплывают в тумане стройные горийки. Высокие голоса подхватываются
мощными басами:
Пронеслась гроза. И снова голубое небо тихо,
И Тамар повелевает здесь построить Горисцихе.
На горе, где непокорный сокол вдаль глядел, где вихорь
Слил певца с волной, поныне видим крепость Горисцихе...
Прикрыв за собой калитку, Керим прислонился к стене и, как бы слушая
песню, незаметно подозвал Датико:
- Проходит час, предопределенный аллахом... Царицы нет...
Медлительность - сестра неудачи. Или, может, заболела? Нет, и тогда бы
пришла... Бисмиллак, может...
Внезапно мимо них промчался взъерошенный полонбаши с красным от
возбуждения носом. Керим пытался остановить его, но полонбаши соскочил с
коня, рванулся в калитку и исчез.
В самом благодушном настроении Баиндур доедал жирного каплуна и
намеревался уже пододвинуть к себе блюдо с пилавом. Но тут с грохотом
распахнулась дверь, вбежал полонбаши и, задыхаясь, выкрикнул:
- Хан, садовник проклятый колдун, он ведет под чадрой не жену!..
- Во сне шакал послал тебе садовника? И как посмел под чадру лезть? Или
ты каплун, или уже евнух?
Баиндур расхохотался, потом подозрительно оглядел полонбаши.
- Не увидел ли ты бесхвостую собаку? Может, она надушила твой рот и ты
благоухаешь истиной?
- Нет, я увидел... пери. Ага Керим повелел мне следить за базарной
улицей: не крадутся ли к башне лазутчики Булат-бека. Аллах толкнул мои глаза
в другую сторону, и вмиг я увидел садовника, ведущего свою глухую и немую
жену. Я выскочил на улицу угостить его плетью, чтобы не портил мне глаза. И
как раз когда я взмахнул плетью, служанка споткнулась о камень... О Аали! О
Мохаммет! О имам Реза! Рубанда зацепилась и... атлас, подобный небу
Исфахана, бархат, подобный спине пантеры, заблестел в лучах солнца. А когда
она в замешательстве схватилась за чадру, я увидел маленькую руку, белизной
подобную утреннему облаку, густо унизанную перстнями... Тут я подумал:
раньше хан из ханов должен...
- А тебя не ослепил пятихвостый житель ада? Пери идет сюда?
- А куда ей еще идти, если к царю спешит? Думаю, сговорился кто-то один
с кем-то другим красавицу к гурджи привести, обрадовать ради дня рождения...
- Да будет тебе известно, думать смеют умные, а ты... - Баиндур
внезапно вскочил. - Идем, может, правда, тут заговор... Через женщину весть
посылают... И откуда музыканты? Почему только по-грузински поют?..
В этот миг Керим изумленно смотрел на приближающегося садовника:
неужели ага Папуна догадался для большей верности дать садовнику пол-абасси,
чтобы привел царицу? Неосторожно доверил тайну...
- Не кажется ли тебе, о Керим, что царица двигается слишком медленно? -
подавленно прошептал Датико.
Керим не успел ответить, как из калитки выбежал Баиндур, за ним Силах,
полонбаши, два евнуха, гурьба слуг.
Песня оборвалась! Затихли струны... Садовник с женщиной приблизился к
калитке. Увидев страшного хана, он словно прирос к месту. - Кто с тобою, сын
сожженного отца?! - грозно крикнул Баиндур.
Садовник задрожал, он хотел что-то сказать, но вдруг вспомнил истязания
факира и, захрипев, упал к стопам Баиндура.
- Кого,
|
|
