высоко над горой, неужели и сегодня напрасно прожду?"
     Уныние  охватило князя,  но  на  каменной лестнице послышались шаги,  и
вошел  Георгий.  Чуть  не  опрокинув чашу,  бросился  к  нему  князь.  Долго
сдерживаемая речь полилась рекой.  Да,  князьям,  преданным Моурави, удалось
сломить упорство Шадимана.  Да,  он готов помочь и дружинниками,  и вином, и
хлебом.  Да,  и  коней сколько надо даст.  И вдруг,  сложив молитвенно руки,
Квели вскрикнул:
     - Моурави!  Не отвергай помощь!  Соглашайся на любое!  В  этом спасение
княжеских замков!
     - Что  ты,  князь,  -  притворно изумился Дато,  -  разве Моурави может
отвергнуть вино и хлеб, если разговор о княжеских замках идет?
     - Азнаур Дато,  я  тоже так  думаю;  теперь рад,  что  даром два дня не
потерял у Шадимана. Читай! Читай скорее, Моурави!
     - Предпочитаю, князь Церетели, раньше приветствовать тебя, как дорогого
гостя.
     Димитрий тотчас позвал слуг;  вскоре вино  и  яства помогли откровенной
беседе.  Впрочем, говорил почти один Квели, и с каждой чашей все веселее был
его рассказ.
     Выведали "барсы" многое.  Но,  помня  данную  Шадиману клятву на  иконе
мцхетской божьей  матери,  князь  умолчал о  полном  согласии князей  увести
дружины в  случае  отказа Моурави.  Он  так  умолял заключить союз  Носте  с
Марабдой,  так  беспокойно ерзал  на  скамье,  что  Саакадзе  с  нарастающей
подозрительностью поглядывал на захмелевшего владетеля.
     Наконец "барсам" удалось довести гостя до желанного состояния. Почти на
руках вынес его Димитрий в  отведенный покой и,  бросив,  словно бурдюк,  на
тахту, поспешил подняться в круглую башенку.
     - ...Теперь, друзья, посмотрим, что затевает мой друг Шадиман... Читай,
Дато, так я легче уловлю тайный смысл.
     Трудно сказать, что больше разъярило друзей: откровенность Шадимана или
его щедрость.
     Пропустив витиеватое вступление, Дато вновь прочел:
     - "...Мой Георгий!  Минуло время взаимного недоверия. Дальше мы с тобою
так пребывать не можем.  Уповая на бога,  надо сговориться.  Не буду тратить
лишних слов,  доказывая, что "барс - сила, змея - мудрость"... Царь Симон не
завтра,  так послезавтра вновь возложит на себя корону.  И  ты это знаешь не
хуже меня.  Но ты слишком ценен, чтобы не захотеть иметь тебя в числе других
благ царства.  Я,  назначенный шах-ин-шахом главным везиром Метехи,  клянусь
исполнить все  то,  что  обещал.  Предлагаю тебе  остаться Великим  Моурави,
возглавить картлийские войска.  Когда пожелаешь, будешь вести завоевательные
войны с  турками,  дабы отогнать их за Черное море...  Земля нужна не только
глехи,  но и  князьям,  разорившимся в  наше время -  время кровавых дождей.
Думаю,  и  азнауры,  при  всей  своей доброте,  не  откажутся пасти коней на
отнятых у турок лазистанских пастбищах. И еще думаю, что и церковь, при всей
своей святости, поспешит отрезать увесистый кусок от задней ляжки добычи..."
     Тут "барсы" вновь расхохотались. Дато похвалил Шадимана за доскональное
знание  дел.   Улыбаясь,  Саакадзе  завивал  кончики  усов  в  кольцо.  Лишь
непримиримый Димитрий возмущенно подскакивал на тахте и вдруг выкрикнул:
     - Полторы змеи ему на закуску!  Моурави будет завоевывать,  а  князья и
церковь раздирать ляжку!
     - Азнауров тоже решили угощать - сеном!! - буркнул Даутбек.
     - Азнауры усы будут облизывать,  вот Георгий уж  их приготовил.  Или не
видишь,  упрямый буйвол, - вскипел Димитрий, обрушиваясь на Даутбека, - куда
хитрец гнет плеть?!
     - Шадиман так расщедрился,  словно шах Аббас уже смирился со мною и  не
требует моей головы.  Но  ты  прав,  мой  Димитрий,  я  приготовил усы,  ибо
предвижу вкусную еду раньше, чем пойду на турок... Читай, Дато.
     - "...Еще  предлагаю тебе  звание  советника царя  в  высшем  княжеском
Совете... И теперь, с божьей помощью и счастьем твоим, приступаю к главному.
Ты знаешь,  как оскорбил меня Зураб,  сперва вымолив в жены мою дочь, княжну
Магдану,  а затем, нарушив слово витязя, он поспешил из-за тщеславия и выгод
жениться на  дочери Теймураза -  пусть  царевне,  пусть прекрасной,  но  мое
оскорбление  не  уменьшилось  от  его  корысти.   Напротив,   я,  охранитель
благородства,  преисполнен возмущением,  растущим час от часу.  А оно твердо
внушает мне отнять у корыстолюбца незаконно присвоенное им владение. Старший
брат  его  Баадур  догадался вовремя сочетаться браком и  вовремя убежать от
"нежной" шашки брата.  Сейчас он живет у своего тестя,  атабага Манучара. Ты
дал Зурабу звание владетеля арагвского эриставства,  ты обогатил его знанием
военного дела,  ты спас его голову от турецкого ятагана.  А чем отблагодарил
тебя  твой  зять?  Поистине чудовищной неблагодарностью!  И...  вспомни  мое
предупреждение:  не раздавишь его сейчас,  он,  в угоду Теймуразу, уничтожит
тебя.  Прекрасная Русудан, дочь доблестного Нугзара Эристави, имеет такое же
право,  как и Зураб,  владеть Арагвским княжеством. Твой красавец Автандил -
прямой наследник доблестного Нугзара.  Я  предлагаю тебе  владение Арагвских
Эристави. Если пойдешь на мое условие, клянусь и это выполнить..."
     - Довольно, Дато. Об остальном лично договоримся.
     - Что-о? Что?! - "Барсы" так и приросли к тахте.
     - С кем лично, Георгий?! - воскликнул Даутбек.
     Саакадзе  многозначительно молчал,  продолжая завивать кончики  усов  в
кольца.  Он заметно повеселел,  даже, как показалось Дато, помолоде