риход
Вачнадзе прервал изощрения Гиви.
     - Пресветлейшая  царица  Натиа  и  прекрасная  царевна  Нестан-Дареджан
пожелали видеть уважаемых гостей, просят царя...
     - Постой, князь, ты послушай, что пропел азнаур:

                Красотою лучезарной затмевая лик светила,
                Серебристой рыбкой плещут в водах гурии лазурных...

     - Почему в водах? В бассейне, царь! - обиделся за искажение Гиви.
     - Ты меня не учи!  В  водах просторнее,  я  уж так записал и  менять не
стану!
     Теймураз поднял голову - он опять был царем!
     - Великий Моурави пожаловал и  прислал нам  посланников своих,  от  них
сердца наши возвеселились.  О  делах малых и  великих угодно нам  беседовать
завтра, - он перевел взгляд на Дато и заговорщически улыбнулся. Он опять был
поэтом. - Сегодня же, друзья, час встречи, шаири и вина!
     Он весело увлек азнауров к ожидающему двору и до поздней луны угощал их
чудесным вином и сладкозвучными шаири...
     Лишь  только Гиви  открыл глаза,  щурясь от  ослепительных лучей,  Дато
погрозил ему кулаком:
     - Голову оторву, если сегодня тоже вступишь с царем в разговор.
     - Как?! Он и сегодня будет шаири читать?
     - Гиви, мое терпение ограниченно, - лучше сейчас оторвать тебе голову.
     - Попробуй.  Разве не слышал слов Хорешани: "Береги Гиви, пусть даром в
драку не лезет, если встретите..."
     - А  я  о  чем предупреждаю тебя,  воробьиный хвост?  Не лезь в шаирную
драку,  да еще с царем.  Вчера случайно цел остался,  князья вовремя кашлять
начали.
     - Знаешь,  Дато,  иди один. Тайная беседа всегда лучше без лишних ушей.
Мне царевна обещала соколов показать.
     - Я тебя не уговариваю, но смотри - не вспоминай при царевне о евнухах,
девушки этого не любят.
     - Не учи, женщины тоже любят мужчин с усами.
     - О  сатана!  -  Дато повалился от смеха на тахту.  -  Больше не буду с
тобою путешествовать.
     - Попробуй!  Хорешани только мне и  доверяет,  знает,  как ты не любишь
женщин к изгороди прижимать...
     Приход  Вачнадзе прервал  увлекательную беседу,  и  Дато  последовал за
князем на  деловое свидание.  Гиви,  вскочив,  стал усердно прихорашиваться,
смотрясь в лезвие шашки. Он спешил на встречу с соколами.
     Дато быстро оглядел приемный зал:  никаких пергаментов и чернильниц. На
троне  сидел  царь  Теймураз.  По  правую  руку  -  архиепископ  Феодосий  и
архимандрит Арсений, по левую - князья Чавчавадзе, Джандиери, Вачнадзе.
     Соблюдая правила чинов  и  титулов,  Чавчавадзе торжественно представил
посланника Картли.  И  Дато,  точно  впервые видел  царя,  низко  склонился,
преклонив  колено,  поцеловал  протянутую руку  и  передал  начальнику двора
послание Моурави.
     Чавчавадзе приложил послание,  как ферман,  ко  лбу и  сердцу и  вскрыл
печать голубого воска.  Читал он чуть нараспев,  громко,  с  замедлениями на
важных местах, в глубоком молчании слушали кахетинцы.
     Дато,   придав   лицу   выражение  глубокой  почтительности,   украдкой
разглядывал царя и вельмож. Это были испытанные воины и дипломаты, прошедшие
с   мечом  и   пером  тяжелый  путь  от   рубежей  ширванских  до   пределов
Трапезундского пашалыка. Они знали себе цену и на вершине величия и в бездне
поражения... "Должны согласиться, - думал Дато, - другого выхода из турецкой
Гонио у них нет".
     Чавчавадзе продолжал все более довольным голосом:
     - Царство твое  подобно сваленному грозой дубу.  Если  снова вторгнется
шах,  даже  оборонять некому:  лучшие погибли в  сражениях,  угнаны в  Иран,
разбрелись по  другим  землям.  Худшие  захватили  твои  владения  и  готовы
предаться врагу.
     Тебя, царь, чтят и Кахети и Картли. Чтят за непримиримую борьбу с шахом
Аббасом,  за верность церкви,  за жертву, которую ты счел возможным принести
ради сохранения народа и  святынь...  Кто из людей,  а  не гиен,  не прольет
слезы,  вспоминая мать-царицу Кетеван?  Кто не  преклонит колена перед твоим
горем  -  потерей  царевичей,  надежды народа  и  трона?  Кому  же,  как  не
доблестному Теймуразу, царю Грузии, царствовать и повелевать? Но нет радости
в  царствовании,  если страна ежечасно ожидает нового вторжения и не в силах
бросить войско против недруга!
     Сколь бы ни были сладки посулы Русии и Рима - нельзя рассчитывать на их
щедроты вдали от престола.  Я,  обязанный перед родиной,  предлагаю тебе мой
меч  и  сердце.  Однажды  я  уже  помог  изгнать кизилбашей из  Кахети  и  в
дальнейшем не допущу посягательства на священные земли наши.
     Сейчас время новое:  время сильного царя,  сильного царства.  Даже  лев
бессилен перед  стадом  оленей,  но  одного  легко  растерзает.  Сейчас двум
кровным братьям нельзя вести бой  порознь.  Кахети и  Картли должны быть под
одним скипетром.  Другого пути к  укреплению Иверской земли нет.  Всю тяготу
власти  возложили на  меня  народ  и  церковь.  Но  столетия возвеличили род
Бегратидов,  -  да  продлится до  скончания веков  сияние  скипетра Давида и
Тамар!  И ныне радуется земля грузинская в предчувствии восстановления основ
трона. Народ ждет законного царя...
     Если пожелаешь переменить стольный город,  пошли в Кахети гонцов. Пусть
князья собирают дружины.  Пусть явятся под мое начало. И церковь благословит
такое.  А  если будут сопротивляться разуму и  не внемлют твоему приказу,  я
докажу непокорным,  что  пригнуть сардаров шаха  к  копытам коня  моего было
труднее...
     Обдумай,  царь,  и пореши.  А если желание народа будет твоим желанием,
выслушай устно посланника:  его  слово -  мое слово.  Азнаур еще и  дважды и
трижды предстанет перед тобою,  принося мои и  выслушивая твои мысли...  Все
свершится, как я сказал...
     Верный служи