ачать расхваливать султана и  блестящую Турцию.  И
только  легкость,  с  которой  Али-Баиндур  предложил Баграту престол Картли
взамен союза с  Ираном,  убедила опытных князей в  хитрости шаха Аббаса.  Не
дослушав до конца, Баграт резко оборвал Али-Баиндура.
     - Как   осмелился  Осман-паша  прислать  ко   мне   посла  с   коварным
предложением?  Разве  светлейший Баграт не  выгонял уже  непрошеных турецких
гостей  из  своего  замка?  Разве  первый  раз  предлагает султан  законному
Багратиду занять трон его предков за измену великому из великих, любимому из
любимых шах-ин-шаху - "льву Ирана"?
     - Но, светлейший Баграт, теперь другое дело! Теперь тебе представляется
возможность  занять  престол...  Подумай,  связь  с  блистательным Османским
государством!
     - Передай своему султану:  светлейший Баграт жизнь готов отдать за один
благосклонный взгляд шах-ин-шаха.  И  советую тебе поскорее убраться в  свою
мерзкую  Турцию,  иначе  мне  придется  обнажить  шашку,  отточенную  только
вчера...  Впрочем,  Али-паша,  поспеши к  царю Луарсабу...  В  Метехи сейчас
княжеский  съезд  выслушивает князей  Цицишвили  и  Джавахишвили.  Они  были
посланы,  как тебе известно, Луарсабом к султану с предложением союза против
великого шаха Аббаса.
     - Ты можешь по дороге заехать и  к  Магаладзе,  и к Эристави Ксанскому,
заверни и к Нугзару Арагвскому,  который, не успев приехать от великого шаха
Аббаса,  уже замышляет измену, сговариваясь с турецкими собаками. Именно там
тебя раньше угостят,  а потом выслушают,  а выспаться ты сможешь у собачника
Мухран-батони,  -  добавил Андукапар и,  выкрикнув отборную брань по  адресу
султана, схватился за шашку.
     Али-Баиндур пристально взглянул на  Андукапара и  стремительно выбежал.
Вслед ему  летела золотая шашка и  приказание Баграта как следует отхлестать
коня "Али-паши".
     Выскочив  из  замка  на  отхлестанном коне,  Али-Баиндур  раньше  всего
поскакал  со   своими  провожатыми  в   ближайший  духан,   так  как  сильно
проголодался.
     После  отъезда Али-Баиндур-хана  Баграт,  Симон,  Гульшари и  Андукапар
долго хохотали.  Вдоволь порадовавшись,  они решили: Баграт совсем не должен
ехать на совещание князей в Метехи.  Лазутчик шаха,  конечно, проследит, кто
был на съезде,  собранном против шаха.  Надо играть на двух пандури,  пока у
одного не лопнет струна.
     И  Баграт спешно отправил в  Метехи гонца с известием о своей внезапной
болезни,  а другого,  тайного,  -  к Шадиману, с предупреждением о лазутчике
шаха и советом не впускать Али-Баиндура в Метехи. Третий гонец, тоже тайный,
был отправлен к Баака,  якобы от уста-баши Сиуша с предупреждением,  что под
видом Али-паши скрывается лазутчик шаха хан Али-Баиндур.
     Обитатели замка Арша боялись допустить к догадливому Шадиману лазутчика
шаха.  Кто  знает,  как  повернется война?  А  если турки победят,  то  ведь
Али-Баиндур не турок.
     И действительно, ворота Метехи не открылись для мнимого Али-паши.
     Уже несколько дней совещались в Метехи князья и высшее духовенство. Все
пришли к единодушному выводу:  шах, занятый Турцией, а может быть, и Русией,
не  рискнет раньше весны двинуться на  Грузию.  За  это время можно возвести
новую линию восточных укреплений и  устроить завалы и западни на приступах к
Картли.
     Подробно  расспрашивали князей  Цицишвили и  Джавахишвили о  Стамбуле и
решили с  большой осторожностью вести переговоры с султаном.  Только получив
помощь войском,  которое должно,  не переходя Картлийского царства, стать на
границе с Ираном, Луарсаб подпишет соглашение с Турцией.
     Мухран-батони,   поглаживая  пышные   серебристые  усы,   спадающие  на
подбородок,  спросил  князей,  сколько каждый  может  выставить дружинников,
коней запасных,  запасного оружия,  сколько продовольствия. Князьям не очень
хотелось  многим  жертвовать,  но  желание  похвастать богатством делало  их
щедрыми. "Потом уменьшить можно", - думал каждый.
     Но Мухран-батони сам был князь и умел читать мысли своих друзей. Он тут
же велел писцам утвердить подписью княжеское слово.
     Духовенство  охотно   скрепляло   решение   съезда.   Неожиданно   одно
предложение вызвало бурные протесты князей:
     - Нет!  -  вспылил Эристави Ксанский.  -  Незачем нам  тратить время на
просьбу, Русия не поможет. Сколько раз Кахети обращалась за помощью, сколько
раз поцелуем креста скрепляли верность, а что получили взамен?
     Но духовенство не сдавалось, напоминая о силе единоверного государства.
Только Русия  защитит от  мусульманского неистовства церковь и  христианское
царство.
     - И в Русии смуты?  - переспросил епископ Манглели. - А в каком царстве
все  гладко,  как  праздничная скатерть?  Давно  пора  от  нечестивых агарян
избавить святую церковь.
     Феодосий,  епископ голгофский,  утверждая силу Русии,  питающей к земле
Иверской отеческие чувства, подкреплял свои доводы историческими ссылками.
     Католикос одобрительно наклонил черный клобук.
     Настаивая на отправлении послов в  Руси