и  взращенные виноградники,
дающие народу хлеб и веселье, потоптаны персидскими отарами.
     С  высоты  горных  вершин  укрывшиеся от  шахского  пленения  кахетинцы
видели,  как хлынули в  долины и  предгорья вереницы иранских телег,  как по
грузинским деревням расположились чужие караваны,  как чужие кони скакали по
измятым дорогам. Ненависть обжигала глаза, горячие руки сжимали рукоятки.
     Теймураз глухо застонал.  Он  вспомнил Кетеван,  свою мать,  замученную
шахом в  пытках.  Вспомнил двух  сыновей,  зверски оскопленных в  Исфахане и
умерших в муках.
     Но шаху не удалось заселить персиянами Кахети. Ставленники шаха, князья
Джорджадзе  и  Асланишвили,   подобострастно  извещали  Аббаса  об  успешном
заселении Кахети мусульманами,  но  тайно подготовляли восстание.  Кахетинцы
обратились к нему,  Теймуразу,  с мольбой изгнать ненавистных переселенцев и
вернуться на царствование.  И вот он, Теймураз, во главе кахетинцев и тушин,
одновременно  ударил  на   захватчиков  и   преградил  на  границах  путь  к
отступлению.
     Победили кахетинцы,  и  Теймураз торжественно въехал в  Телави -  новую
столицу Кахети.
     Так началась кахетинская война, длившаяся год.
     Охваченный яростью,  Теймураз стал изыскивать новые средства для борьбы
с  шахом Аббасом.  Верный игумен Харитон был послан к  султану и к крымскому
хану Гирею.
     Султан,  радуясь  случаю  отплатить шаху  Аббасу  за  отнятые города  и
оскорбительный прием  Абу-Селима-эфенди,  посла  Стамбула,  милостиво обещал
военную помощь и отпустил Харитона с грамотой к Теймуразу.
     Крымский  хан,  вассал  Турции,  также  не  преминул выделить татарскую
конницу  против  шаха  Аббаса.  Хан  Гирей  воспользовался удачным  моментом
отомстить шаху за обещание посадить царевича Гирея в Бахчисарае ханом Крыма.
     Хан Гирей подарил игумену Харитону золотой крест.  Теймураз понимал: не
только распри с племянником вынудили крымского хана согласиться,  -  война с
шахом  Аббасом поможет Гирею  укрепить свой  престиж среди  горцев-мусульман
Северного Кавказа.
     Проходили месяцы,  и  Теймураз,  досадуя  на  неторопливость союзников,
вновь послал Харитона к султану. Турецкие и крымские силы начали стекаться к
Эрзуруму.
     Но  медлительность турок и  татар и  все более угрожающие действия шаха
вынуждают его искать других путей.  Один из этих путей ведет в Рим, другой в
Москву.  Папа  Урбан VIII к  месту вспомнил,  что  еще  в  XIII веке Ватикан
завязал сношения с  царями Лаша и  Русудан.  Но тогда монголы оборвали связь
Рима с Грузией. И только в XVI веке царь Симон Первый, дед Луарсаба, написал
письмо к папе Павлу III.  Но Русия кахетино-московским соглашением опередила
Ватикан и вытеснила католических миссионеров из Восточной Грузии.
     Ватикан встревожен. В Испании ослабевает святейшая инквизиция! В Англии
еретическое протестантство третирует папских  нунциев!  Во  Франции ветрогон
Генрих  IV,   покровительствуя  гугенотам,  путает  карты  Ватикана!  Русия,
претендуя   на   первенство  в   христианской  церкви,   отвергает   Рим   и
Константинополь  и  возвышает  Москву!   "Два  Рима  падоша,  третий  стоит,
четвертому не быть!"  И  Ватикан учреждает в  Риме коллегию пропаганды веры.
Миссионеры разъезжаются по Новому и Старому свету.
     Пьетро делла  Валле  направляется в  Исфахан.  Пьетро Авитабили и  Яков
Стефани - в Имерети, а Кастелли - в Самегрело.
     Шах Аббас еще задолго до своего вторжения в  Кахети и  Картли оттягивал
Грузию  от  Русии.  Одним  из  средств  стало  религиозное расчленение:  где
невозможно омагометанить, там надо окатоличить.
     И  шах Аббас покровительствует католическим миссионерам,  прибывающим в
Иран.  Отец Тхадео направляется в Кахети к царю Теймуразу.  Теймураз радушно
принимает Тхадео и даже разрешает построить католический собор.
     Но грузинская церковь тянется к Русии.  Игумен Харитон,  выполняя наказ
грузинского   духовенства  и   константинопольского  патриархата,   живущего
милостынею московской церкви, усердно склоняет Теймураза в сторону Москвы.
     Ударил колокол. Теймураз взял посох и вышел из палаты.
     Два года яростной борьбы,  и  вот сейчас недаром несется с  гор,  точно
волны,  раскат колоколов Гелатского монастыря. Он, Теймураз, добился наконец
съезда грузинских царей  и  князей-владетелей.  Георгий Имеретинский,  Мамия
Гуриели,  Дадиани  Мегрельский,  Атабаг  Манучар II  и  Шервашидзе Абхазский
прибудут в  Гелати для  разговора с  Теймуразом о  военном союзе  грузинских
царств и княжеств.  Такой союз не разрушит привилегий князей,  как преступно
замыслил Саакадзе, а еще больше укрепит.
     Теймураз все взвесил.  В  военном объединении его настойчивый ум  видел
единственный выход.  Разве,  несмотря на раздробленность грузин, Саакадзе не
объединил народ в Сурамской битве? А если мог он, почему не можем мы?
     Теймураз подошел к могиле царя Давида Строителя.  Ее прикрывало тяжелое
железо ганджинских ворот с арабской надписью:  "Врата эти сделаны,  во славу
аллаха благого и милостивого,  эмиром Шавиром,  из династии Бень-Шедадов,  в
1063 году"*.
     ______________
     *  Эти  ворота закрывали крепость Дербентского уще