Сразу осунувшись,  Маро вынула из  стенной ниши постель,  расстелила на
тахтах,  затем из кованого сундука достала праздничную чоху сына,  пришила к
правому рукаву завернутый в лоскуток амулет -  глаз удода, любовно уложила в
хурджини, завязала в ярко-синий платок чурек и забормотала:
     - Да  направит бог руку сына,  и  да  сопутствуют ему всегда все триста
шестьдесят три святых Георгия: каппадокийский, вифлеемский, квашветский...
     Шио  бесцельно слонялся по  комнате.  Папуна,  прищурясь,  точил  шашку
Георгия, еле скрывая хорошее настроение.
     Георгий  укладывал сестру  спать.  Со  щемящим  сердцем  смотрел он  на
тоненькую  Тэкле.  Нежность  брата  взбудоражила девочку,  она  расшалилась,
бегала  по  тахтам,  пронзительно смеялась  неудачной попытке  изловить  ее,
хлопала  в  ладоши,   приплясывала  на  одной  ноге.   Наконец,   измученная
собственным весельем, уронила голову на могучую грудь Георгия и вмиг уснула.
Уложив Тэкле,  Георгий озабоченно повертел в руках шашку, положил около себя
и растянулся на тахте.
     В растопленном сале глиняного светильника, свисающего с потолка, тускло
мерцал фитилек.
     Затихли осторожные шаги  Маро,  глухие стоны  Шио,  только храп  Папуна
нарушал тишину.
     Расширенные  зрачки  Георгия  перелистывают ушедшие  годы.  Вот  вечера
коротких зим у пылающего очага.  Пламя костра застилает комнату бурым дымом.
Властным голосом бабо Зара рассказывает легенды о безгорных странах, и снова
мчатся по белому полю табуны трехголовых коней,  непобедимые воины выплывают
из  зеленых вод  в  сверкающих шлемах и  серебряных кольчугах,  горящий змей
извергает драгоценные камни и тяжелый пепел,  хохочет желтый мугал с острыми
волосами, овладевший волшебной дубинкой и покоривший все царства.
     Вот  буйная весна.  В  раскатах грома  разбиваются низкие тучи,  молнии
падают в расщелины.  Сжимая кинжал, стоит он, Георгий, на скользком выступе,
и с грохотом гор сливается биение его сердца.
     Вот праздник урожая,  джигитовка,  бешеная скачка!  Перекинувшись через
седло,  он хватает зубами брошенную на землю папаху. Высшая награда - скупая
похвала бабо Зара.
     Многие  старики помнят,  как  дед  Георгия,  разорившийся азнаур  Иорам
Саакадзе, привез из страны диких гор молодую жену. Гордая черкешенка Зара не
походила на ностевских женщин.  В жизнь свою она никого не посвящала,  но по
резкому движению прялки в  руках Зара  и  по  притихшему балагуру Иораму все
догадывались, кто первенствует в доме.
     Зара,  покинув далекий аул,  обманулась в избраннике, красивом и ловком
азнауре,  каким встретила Иорама на большом базаре.  Иорам в  Носте оказался
другим,   поглощенным  только  мелочами  хозяйства.   Сжались  тонкие  губы,
сдвинулись брови,  и  лишь рождение сына смягчило сердце Зара.  Она со  всей
страстностью  отдалась  воспитанию,   но   Шио  во  всем  походил  на  отца.
Разочарованная Зара равнодушно исполняла свой долг. Она сама выбрала для Шио
жену, и робкая Маро подчинилась властной, но справедливой бабо Зара.
     Шио не  богател,  но  ни  один упрек не сорвался у  Зара.  Равнодушие к
благосостоянию она объясняла тем, что лишний баран или мешок зерна не делают
человека ни лучше, ни счастливее.
     Но  вот  желание Зара осуществилось.  Склоняясь над  колыбелью,  Зара с
надеждой смотрела на  крепкого мальчика и  в  честь Георгия Победоносца дала
ему имя. Рождение Тэкле встретила Зара ласково, но равнодушно.
     С неизрасходованной силой отдалась бабо Зара воспитанию внука.  Однажды
изумленные  ностевцы  увидели,   как  Зара  повела  Георгия  в  Кватахевский
монастырь  обучаться  грамоте  -  неслыханное  дело  даже  в  домах  богатых
азнауров.  Осталось тайной,  как Зара добилась согласия настоятеля. И вскоре
монахи,  увлеченные необыкновенным учеником,  занялись  им  серьезно,  решив
просить царя о  прикреплении Георгия к  монастырю,  дабы использовать его  в
своих  целях.  Но,  изучая  монастырские летописи,  Георгий мечтал о  личном
участии в  великих событиях.  А лицемерное благочестие монахов повернуло его
коня в другую сторону.
     Властный  и   прямой,   Георгий  даже  в  детских  играх  не  признавал
притворства.  Он  выбирал друзей не  по  званию,  а  по  храбрости.  "Война"
сопровождалась настоящей дракой.  Игра  в  охотники  нередко  приносила ужин
"Дружине барсов".  На  базарной площади Носте  "барсы" часами  упражнялись в
джигитовке,  метании копья,  бросании диска,  игре  в  мяч  и  кулачном бою.
Принимались в дружину только прошедшие три испытания. Первые два зависели от
качеств принимаемого,  но последнее -  кулачный бой -  оставалось неизменным
для всех.  Испытываемый выбирал противника из  "барсов".  Необязательно было
выйти из боя победителем,  важнее проявить ловкость,  неустрашимость и силу.
Полученные в  кулачном  бою  "трофеи"  -  разодранные щеки,  подбитый  глаз,
опухший  нос  -  считались  почетными.  Другие  испытания были:  ночевки  на
кладбище или в Кавтисхевском ущелье или бой с быком. Обыкновенно, раздразнив
быка  до  бешенства,  новичок обегал круг  и  взбирался на  старый дуб,  где
восседал Георгий с "барсами". Чем больше ревел и бесновался под деревом бык,
тем удачнее считался бой.
     Часто Георгий исчезал. Родители тре