Саакадзе  предстает перед
взором  читателя  и  как  величественный полководец,  прозорливый  и  мудрый
деятель эпохи,  и  как  человек,  наделенный всеми человеческими качествами.
Одной из  самых впечатляющих сцен  романа является сцена прощания Георгия со
своим  любимым сыном  Паата.  Каким  мужественным и  в  то  же  время нежным
предстает в этой сцене Георгий-отец.  Его несгибаемая воля,  стойкость бойца
сочетаются с  глубокой,  потрясающей нежностью к сыну,  доказавшему ему свою
преданность родине.
     "-  Мой  сын,  мой  любимый сын,  я  хочу поговорить с  тобой об  очень
большом...
     - Мой отец, я слушаю, как слушает воин звуки боевой трубы.
     - Я хотел говорить с тобою о родине,  мой сын. Ты вырос здесь, вдали от
нашего солнца,  вдали от грузинского народа. Чувствуешь ли ты себя связанным
с Грузией? Ведь тебе пришлось даже принять магометанство...
     - Отец, я согласился сделать это ради родины, ради тебя. Этого требовал
шах. Я не противился тебе. Да, я вырос в Иране, но я рос у тебя, мой отец, у
тебя, чье сердце наполнено большой болью за родину. Я грузин, мой отец!
     - И если придется доказать это, мой сын?
     - Я не задумаюсь отдать свою жизнь за нашу Картли.
     - Паата,  ты уже раз обещал мне это...  Мой Паата,  у  тебя благородное
сердце  Русудан,  твоей  матери...  Многое  может  произойти...  Мне  тяжело
говорить,  но знай,  настало время доказать родине,  что все мои помыслы - о
ней.
     - Не надо, мой отец, не говори, я все понял...
     - Шах требует мое сердце в  залог верности...  Мой мальчик,  я вынужден
оставить тебя...  Будь мужествен...  О пережитом мною в эти дни никто, кроме
тебя, пусть не знает... Но у меня теплится надежда...
     - Да,  мой отец.  Ты  не думай больше об этом.  И  матери скажи,  пусть
радуется другим сыновьям... Я с гордостью буду думать о твоем решении.
     - Наша жизнь,  Паата,  короткая,  но дела наши переживают нас.  Не умею
утешать...  Сыновей своих я всегда учил смотреть опасности в глаза. Но знай,
тебя люблю,  как жизнь,  как солнце...  И если бог тебя сбережет, клянусь до
последнего часа помнить сегодняшний день,  и все твои желания выполнять, как
раб.
     - Если бог меня сбережет,  я  клянусь не измениться и снова отдать свою
жизнь моему повелителю, Георгию Саакадзе.
     Георгий обнял Паата, и они крепко поцеловались. Больше не говорили. Они
урвали у жизни три часа молчаливого страдания".
     Можно  ли  глубже  охарактеризовать возвышенный моральный облик  героев
романа,  их  патриотическую  самоотверженность и  великолепную  мужественную
преданность друг  другу и  родине?  Умение писательницы проникать в  глубину
духовной жизни  своих  героев  в  приведенной сцене  проявляется с  огромным
мастерством. И в этом отношении эпизод, описанный выше, отнюдь не составляет
исключения  в  "Великом  Моурави".  Наоборот,  он  является  характерным для
повествовательной и изобразительной манеры автора, для стиля романа в целом.
     Вторая  книга   эпопеи  завершается  цепью   ярких   батальных  картин,
изображающих  разгром   иранских   войск   в   знаменитом  Марткобском  бою,
преследование и  истребление Георгием Саакадзе и  его соратниками презренных
персидских поработителей в разных уголках Картли и Кахети.
     Большой  экспрессией отмечена  финальная сцена  второй  книги,  носящей
название "Жертва".  Автор решает ее  на контрасте.  Ликует грузинский народ,
одержавший блистательную победу над персами.  Он славит своего победоносного
вождя,  окружает его любовью и  признательностью.  В  этой картине всеобщего
веселья  читатель  видит,  какими  прочными узами  взаимопонимания связан  с
народом Великий Моурави.
     И  в  этот  момент кульминации народного торжества автор  обрушивает на
плечи своего героя тяжкое,  непосильное горе:  к его ногам бросают "подарок"
шаха - голову сына, мужественного Паата.
     Описывая большое горе  отца,  писательница старается быть  лаконичной и
краткой.  Несколькими меткими  штрихами  великолепно рисует  она  потрясение
Георгия,   но,  оставаясь  верной  приему  контраста  и  стремясь  сохранить
динамичность и  экспрессию  развернувшихся событий,  она  вновь  сталкивает,
теперь уже потрясенного собственным несчастьем Саакадзе с торжествующим свою
радость народом.
     "- Скажи нам слово, Георгий Саакадзе! - кричал народ.
     Саакадзе поднял руку, и долина смолкла.
     - Грузины! Мы празднуем победу, большую победу! Но борьба не кончилась,
нам  еще  предстоят битвы во  имя  счастья и  гордости грузинского народа...
Будьте готовы к  битвам и  победам...  Грузины...  Счастлив тот,  у  кого за
родину бьется сердце!"
     Так заканчивает А.Антоновская вторую книгу своего романа.
     Последние слова  этой  книги  явились  боевым  девизом,  начертанным на
победоносном щите Великого Моурави.
     Изгнав  из  пределов Грузии  иранских захватчиков,  Георгий  Саакадзе с
удвоенной энергией собирает вокруг  себя  все  жизнеспособные силы  страны и
направляет  их  на  возрождение  разоренных  врагами  городов  и   сел,   на
строительство новых  крепостей,  на  развитие сельского хозяйства,  ремесла,
торговли.  Наступило время  мирного труда и  покоя.  Почувствовавший большое
облегчение народ окружил Великого Моурави всеобщей любовью и ореолом славы.
     Авторитет  Георгия  Саакадзе  стал   незыблемым.   Будучи   фактическим
правителем Картли и  Кахети,  он получает предложение занять престол.  Героя
Марткобского  восстания  считают