потом, когда грузинский царь или, владетель находились в затруднении, они 
всегда ходатаем посылали или мать или свою царицу. Теймураз выполнил этот 
обычай Грузии. Что мы теперь должны сделать и что вы мне посоветуете?». Тот так 
ответил: «Больше ста тысяч иранцев погибло в этой Кахети, и государи много 
усилий прилагали, но такой победы, какую дал вам бог, никто не удостаивался. 
Поскольку ваша правда дала вам такую победу, здесь вы одержали победу над отцом,
 а ниже войско убило его сына, и царица пришла и пала вам в ноги, то пусть 
Теймураз добровольно уступит вам охотничьи угодья в Караязи, а остальное 
оставьте ему и вернемся обратно». Царь одобрил этот совет Иса-хана и так, и 
хотел поступить, но те, кто был причастен к гибели Теймураза, доложили царю: 
«Пока вами не был убит сын Теймураза, он не давал вам покоя. Сейчас, когда вы 
убили у него такого сына, тем более он будет вас тревожить, а кроме того, 
возможно, и шаху будет неприятно это примирение. Царица удовлетворится и тем, 
если вы дадите им столько лошадей и мулов, чтобы без лишений перебраться в 
Имерети». И такими словами они смутили милостивую душу царя. А там коварно 
стали советовать и царице: «Просите царя, чтобы он не убивал вашего сына и 
помог невредимыми добраться до Имерети».

На другой день царь пошел повидать царицу. Царица с плачем упала ему в ноги, 
обняла их и так оказала: «От благословенного дяди вашего царя Свимона и царя 
Левана не осталось никого, кроме моего Датуны. Мой сын также очень хотел бы 
быть при вас. Так как у нас, кроме него, не было детей, мы его не отпустили. 
Горе мне, теперь его взяли в плен мусульмане и отправили к шаху. Помогите мне 
перед государем спасти его». Стали плакать. Царь обнадежил ее и так изволил 
сказать: «С божьей помощью, что возможно, мы для вас сделаем. Шахский двор 
такое место, что вашему сыну, кроме добра, ничего не будет. Но мне жаль вас, 
ибо до встречи с сыном печаль и плач вас будут беспокоить».

При этих словах все лили слезы, как дождь. Царица также сказала: «Мы во многом 
провинились перед вами. Простите нас. Думаю, что и мы пострадали не мало. Если 
вы внемлете моим просьбам, уважите меня и не оторвете нас на старости лет от 
наших могил, окраины держите вы, а места вокруг Алавердского монастыря оставьте 
нам. И бог будет к вам за это милостив и народ одобрит. Царь Ростам сказал: 
«Бог у меня свидетелем, что я не пожалею сделать для вас ничего из того, что вы 
изволили сказать. Но весть о пленении вашего сына и о вашем таком поражении, 
вероятно, уже дошла до шаха, и, боюсь, как бы мы не получили приказа государя, 
и вас и царя Теймураза не вытребовали бы ко двору. Тогда вы погибнете 
окончательно».

Царица заплакала и сказала царю: «Тогда окажите хоть такую милость, одолжите 
нам столько лошадей и мулов, чтобы нас перевезли в Имерети». Царь поднес ей 
дары на пятьсот туманов и одолжил пятьсот лошадей и мулов. Он отпустил 
католикоса сопровождать их со своим войском и изволил передать кахетинцам: «Кто 
хочет, пусть с семьей отправляется с ними, а кто хочет, может в свите 
сопровождать Теймураза с царицей. Это нам даже будет приятно и мы сочтем за 
благое дело». И те, кто с семейством, кто в свите поехали вместе с Теймуразом, 
и многие пришли к царю Ростому.

Теймураз оставил Кахети, проехал Картли и перебрался в Имерети. Об этом 
сообщили царю Александру, пребывавшему в Кутаиси.






78




Эту весть царь Александр передал царице Дареджан

«Вашего отца царь Ростом выгнал из Кахети, и он прибыл в Имерети». Начался у 
них плач, и стали бить себя по голове. Навстречу прибывшим Теймуразу и царице 
послали гелатского митрополита с князьями, и везде заготовили для них угощения 
и прием. Затем царь изволил выехать с большой свитой, они встретились и 
приветствовали друг друга, стали плакать и бить себя по голове. А митрополит 
Гелатский тайком сообщил царю Александру о смерти царевича Датуны: «У Имерети 
нет таких средств, чтобы отдельно два раза собирать народ. Пусть приедет царица,
 и матери и дочери при встрече объявим о смерти Датуны. Когда причитания 
усилятся, пусть царь Александр с плачем произнесет хвалу замученному 
мусульманами Датуне».

Усилился плач и царь Александр с обнаженными плечами стал бить себя по голове, 
опустился на колени перед Теймуразом и произнес хвалу мужественной смерти 
царевича Датуны.

Точно смерть поразила царя Теймураза и обеих цариц. Гелатский митрополит и 
епископы встали и едва смогли привести их в чувство, смочив им грудь водой. Они