овилась стать религией государственной, было создано особенно много 
различных воззрений и систем. Он внимательно изучал каббалиста Скифиана, 
жившего при апостолах и склонявшегося к гностицизму. Учение Зороастра не могло 
во всей своей полноте удовлетворить Мани, который предпочитал верования более 
древних магов.
Вообразив себя призванным свыше очистить помраченное христианство, он назвался 
паранимосом (греческое — «утешителем»). Книги евреев и Евангелие христиан он 
судил с высоты собственной теософии. Он отвергал Ветхий Завет целиком, как 
творение божества второстепенного; Новый же он подвергнул критике и, откинув 
многое, составил собственное Евангелие, которое после выдавал за посланное с 
неба. Он не всегда верил Откровению, предпочитая философию классических 
мудрецов.
Из своей колыбели, из пределов Индии и Китая, Мани вынес пантеизм, который так 
присущ был всем гностическим сектам. Он говорил, что не только причина и цель 
всего существования в Боге, но одинаковым образом и Бог присутствует везде. Все 
души равны между собой, а Бог присутствует во всех них, и такое одухотворение 
свойственно не только людям, но и животным, даже растения не лишены того. Но 
старый азиатский дуализм несколько искажал это благородное воззрение Платона. 
Повсюду на земле нельзя не видеть преобладания или добра или зла; примирение — 
это вымысел, в действительности его не существует. Добрые и злые существа 
враждебны уже с самого дня своего создания. Эта враждебность вечна, как вечна 
преемственность созданий, населяющих мир. Так как в добрых и злых явлениях, 
физических и духовных, нет ничего общего, то они должны происходить от двух 
различных корней, быть созданием двух божеств, двух великих духов: доброго и 
злого, Бога собственно и Сатаны, ему враждебного. У каждого из них есть свой 
Мир, оба они внутренне независимы, вечны и враги между собой, враги по самой 
природе своей.
Такого рода дуализм не ведет происхождения непосредственно от Зороастра. В нем 
нет общего, хотя неведомого никому, отца мира, может быть, и благодетельного 
божества (Зрван-Акарна, отец Ормузда и Аримана, согласно некоторым 
зороастрийским сочинениям), которому подвластны оба великих духа. Это 
объединяющее Существо Мани не признает, желая избегнуть трехначалия. Его чистый 
дуализм безусловен, как безусловен он был в школе древних магов, к которым 
принадлежал Мани, и убеждения которых он так решительно высказывал, 
поддерживаемый всеми гностиками Сирии.
Власть доброго Бога, толковал Мани, можно уподобить свету, злого — мраку; один 
царь правит всем чистым во вселенной, другой, царь тьмы, всем злым.
        Между тем как по Зороастру Ариман, начало зла, есть худшая степень 
добра, наказанная сочетанием с материей, для Мани его Сатана есть 
непосредственное состояние материи. В ней все зло, и человек, скованный ею, 
только победой над ней, подвигами самоумерщвления, подавлением страстей, чувств,
 любви и ненависти получает надежду высвободиться из царства зла. Во всяком 
случае, Бог света должен быть выше Бога мрака, и врожденное этическое чувство 
подсказало творцу системы победу первого над вторым. Самая борьба совершается 
согласно теории Зороастра. Тут участвует и Мать Жизни, которая призвана Богом 
охранять небо от слуг Сатаны и которая производит первое божественное существо, 
имеющее, таким образом, по своей природе родственную связь с великим духом 
добра. Существо это, опираясь на средства пяти стихий (свет, воздух, воду, 
землю и огонь), борется с орудием тьмы, но безуспешно. Только внезапное 
содействие «животворного духа», ниспосланного Богом, дарует ему победу, когда 
оно, истомленное, уже отчаивается в собственном спасении и готово потерять в 
борьбе своего сына.
      Здесь миф выходит на христианский путь, с той разницей, что роль Митры 
играет Христос. При помощи его, то есть чисто небесного света, князь тьмы 
творит первого человека, чье тело из земной материи, а разум из небесной. Имя 
ему «Адам» — он одинаково принадлежит двум богам; оба начала ведут в нем свою 
вечную борьбу. Но животворный дух, сотворив новую небесную материю, заставляет 
ее вытягивать и присоединять к себе родственные элементы из небесной материи, 
захваченной Сатаной. Это и есть вечное тяготение материального человека к 
духовному совершенству, к освобождению из телесной темницы, из объятий дьявола. 
Душа первого человека уже готова была одолеть тело, когда демоны запретили ей 
касаться плодов знаменитого древа знаний; один из ангелов нашел средство 
устранить этот запрет, но час падения Адама уже был близок. Демоны, для его 
соблазна, решили создать Еву; ее прелести увлекли Адама, и он совершил любовный 
акт, который опять отдалил его от совершенствования, уже достигнутого, и отдал 
во власть материи и духа тьмы. Поэтому люди должны сторониться этих губительных 
чар и земных наслаждений, которые, обессиливая их, делают неспособными к 
принятию духа. Высокое призвание человека — в нравственной чистоте, вот почему 
иногда манихеи называли себя катарами, то есть чистыми 16.
Земля, видимый мир, созданный Богом при посредстве животворного духа, должен 
был послужить ареной духовных подвигов первых людей, свидетелем их борьбы с 
телом. Видимый мир потому исполнен тех же противоположных элементов, в нем — 
все степени истечения существ; из него должна постепенно извлекаться материя. 
Между тем грехи увеличились, и искушения рода человеческого стали велики. 
Оставалось нанести решительный удар по князю тьмы. Бог света, ревнуя о 
торжестве своего царств