тоянию последнего, на съезде новых духовных и 
светских феодалов Лангедока было решено просить инвеституры у французского 
короля, дабы она стала порукой в прочности нового государства, опасность для 
существования которого неожиданно обнаружилась в самом лагере победителей. Это 
государство Монфора, отчасти представлявшее собой образец теократической 
державы, могло быть прочно только равновесием своих элементов и непременно при 
преобладании главного, то есть духовного начала. 
Но едва только вселенский католический собор успел признать совершившийся факт, 
как победители рассорились из-за добычи. Знаменитый Арнольд, архиепископ 
нарбоннский, возвращаясь из Рима, торжественно въехал в свой город в конце 
января 1216 года. Церемониал был совершен с царской пышностью, так как 
архиепископ никого не знал в Нарбонне выше себя. Объявляя, что все должны 
принимать его за герцога, так как этот титул он получил в Риме, вместе с тем он 
приказывал виконту Эмерику отказаться от присяги, данной им Монфору, как 
недействительной. Он принял меры, чтобы жители Нарбонны пострроили за 
собственный счет два замка: один в городе, другой в крепости, а город обвели 
стенами. 
Велико было удивление Монфора, когда он получил известие о действиях 
архиепископа. Он тотчас же обратился с жалобой в Рим, напоминая, что город 
Нарбонна, его законный домен,  находится  под покровительством папы.
В свою очередь, Арнольд писал в особой грамоте, предупреждая всех вассалов 
Монфора:
«Если граф Симон осмелится присвоить герцогство Нарбонну или хотя бы часть его 
или если окажет какое-либо сопротивление сооружению стен вокруг города, то 
тогда я отлучаю его со всеми его сообщниками, а также и тех, которые окажут ему 
совет и помощь».
От угроз Арнольд всегда быстро переходил к исполнению. Произошло необычайное 
явление: легат отлучил главного воителя Церкви.
Теперь личные побуждения заставляли обнажать истинную причину побуждений и 
действий крестоносцев. Так Монфор наказывался собственным же оружием. Арнольд 
наотрез отказался от всяких сношений с графом Симоном, если последний 
вооруженным образом займет Нарбонну. Два раза Арнольд последовательно 
произносил отлучение  над Симоном.  Монфор не обращал на него внимания. Таково 
было взаимное раздражение противни ков. Архиепископ грозил силой воспротивиться 
Монфо ру, а последний объявил, что непременно займет Нар бонну.
Арнольд расположился в воротах города; Монфор приближался. Прежде чем 
архиепископ успел распорядиться запереть ворота, французы бросились на него с 
обнаженными мечами. Монфор сдержал обещание, и знамя его взвилось над 
герцогским дворцом Нарбонны в то самое время, как архиепископ в присутствии 
всего кафедрального духовенства торжественно предавал его анафеме. Во всех 
церквях нарбоннских и в самой придворной капелле было зап решено богослужение 
на все время пребывания Монфора в пределах герцогства. Но граф, презирая эти 
распоряжения, заставил священнослужительствовать у себя во дворце, где 
по-прежнему раздавался колокольный звон.
Даже Монфор понимал, сколько лицемерия и своеволия заключалось в поступках 
папских легатов и особенно его прежнего покровителя и патрона аббата Сито. 
Продолжая разить своего врага, Арнольд снова жаловался в Рим; Монфор не 
оставался в долгу.

     Смерть Иннокентия III
      
Из Рима целый год не приходило решения по этому делу, в Нарбонне долго не могли 
объяснить причины мел лительности. Между тем Монфор, узнав, что Арнольд очень 
решительно настаивает перед папой на его отлучении, и припоминая обстоятельства,
 при которых сам Иннокентий иногда становился к нему в неблагоприятные 
отношения, стал хлопотать о примирении с архиепископом. В начале марта он 
предложил посредничестве и разбор недоразумений епископу нимскому с обещанием 
подчиниться решению третейского суда.
Иннокентий получил известие об отлучении Монфора весной, среди обширных 
приготовлений к новому предприятию — в то время курию всецело занимал вопрос об 
освобождении святой Земли. Для этого требовалось прежде всего восстановить мир 
и дружбу между государствами Европы. Ввиду этого в Риме под страхом отлучения 
думали остановить волновавшихся английских баронов. Иннокентий путем убеждения 
хотел добиться скорейшего примирения итальянских республик.
Без участия Генуи и Пизы трудно было осуществить восточные походы — а между 
этими государствами шла война. Иннокентий старался примирить их — и неудачно; 
тогда он решился на последнее средство: личным участием прекратить раздоры и 
водворить мир в северной Италии. С этою целью в начале мая он выехал из Рима с 
несколькими кардиналами. Дорогой его свалила лихорадка. Он должен был 
остановиться в Перудже. Больной, он не переставал заниматься делами, что еще 
вреднее отразилось на ходе его болезни. Врачи дурно лечили его недуг. 
Неблагоприятные вести между тем сильно раздражали больного и причиняли ему 
постоянные беспокойства, что и было причиной угрожающего хода болезни.
Особенно досадовал Иннокентий из-за вестей из Англии и Прованса. Если помнить, 
что папа только по необходимости должен был поддерживать вопиющие жестокости 
Монфора, то очень могло быть, что он воспользовался бы представившимся случаем 
и подтвердил бы отлучение, произнесенное Арнольдом. Но силы оставили его. За 
несколько дней до смерти он впал в беспамятство и оставался недвижимым. Только 
редкое дыхание напоминало о слабом присутствии жизни.
17 июля 1216 года Иннокентия не стало. Тело его похоронили в Перудже. Ныне лишь 
простая гробница скрывает кости человека, «слава которого некогда наполняла 
целый ми». 119
Наличный состав кардинальского конклава собрался в Перудже. Он избрал 
преемником умершего кардинала Ченчио Савелли, бывшего воспитателя Фридриха II. 
Он назвался Гонорием III.
Известие о смерти  Иннокентия ре