ве. Не обращая внимания на замечания и 
увещания своего могущественного друга, он овладел почги всей Апулией. Он 
захвагил и папские земли — в его руках был даже город Витербо. Таким образом, 
дружба с Иннокентием не продолжилась и года. После бесполезных убеждений папа в 
конце 1210 года отлучил Оттона — и счастье стало быстро покидать развенчанного 
императора. Умерла Беатриса, а немецкие князья задумались о молодом Фридрихе 
Роджере.
Вскоре по отлучении Оттона два швабских вассала тайком пробирались через 
итальянские земли с посланием к сицилийскому королю 90. Это было посланное от 
имени многих немецких князей, собравшихся в Нюрнберге, приглашение прибыть на 
престол славных гогенштауфенов-ских предков.
Юноша, о котором послание говориг, чго он, «наделенный великими дарами природы, 
молод лишь по летам, а стар по уму и по опытности», получил свое воспитание под 
надзором и особенным попечением Иннокентия. Его главный наставник был кардинал 
Ченчио, родственник дома Конти, после известный под именем папы Гонория III. У 
Иннокентия не было каких-либо личных, а тем более своекорыстных целей в деле 
воспитания Фридриха. Он виделся с ним первый раз 30 мая 1208 года в Палермо, 
здесь он предложил ему жениться на дочери того же Альфонса II Арагонского, 
который дал жен обоим Раймондам Тулузским. Тут же была приведена в порядок 
администрация Обеих Сицилий, запуганная и расстроенная отсутствием политической 
власги. Папа повелел, чтобы все сицилийцы хранили между собой мир. Если кто 
будег оскорблен, гог должен искагь суда у графа, а не прибегагь к собсгвенной 
расправе, в прогивном случае грозила опала.
В эгом постановлении сказался государственный взгляд Иннокентия, опередившего 
распоряжения других государей Европы. Обручив юношу, папа дал ему возможность 
получигь самое полное для того времени образование. Развигие Фридриха было 
дейсгвительно многосторонне. В нем как бы совместились три цивилизации. Он был 
грек, араб, германец. Богатое образование развило в нем те высокие побуждения, 
с какими он приступил к исторической деятельности, столь блистагельной и в го 
же время для него столь несчастной. Он жаждал простора, славы, мечтал о власги, 
дающей право единоначалия, и планировал преобразования у себя в Италии, когда 
явились к нему послы швабских друзей. Их предложение подстегнуло Фридриха. 
Иннокентий не возражал. Он рассчитывал, что питомец всегда сохранит 
признательные чувства к своему опекуну и воспитагелю. Эги ожидания не обманули 
Иннокенгия.
Вмесго непокорного Оттона папсгво получило в лице Фридриха, казалось, 
преданного друга и даже клиента. Действительно, таким был юный император до 
самой смерти Иннокенгия III. Он будто из чувства благодарности затаил в себе ту 
ненависть к духовной власти, к ее политическим и умственным влияниям, к папству 
вообще, какую он приносил с собой на престол Германии и за какую он погиб после 
геройской, симпатичной и правой борьбы.
Будущий император приехал в Рим в апреле 1212 года и признал не только папский 
протекгораг над Сицилией, но отказался от королевства в пользу своего сына 
Генриха. Рим теперь мог спокойно доверигься Фридриху. Трудно было только 
добрагься до Германии: дорога вплоть до Майна кишела вельфами. Фридриха 
сторожили. Проходы в горах представляли вмесге с опасносгью еще и большие 
неудобства. Свита его была незначительна. Только он успел прибыть в Констанс, 
как три часа спустя перед городом показался Оггон (август 1212 года).
Три года еще предстояло Фридриху бороться с Оттоном. Это время прошло в ряде 
битв и мелких схваток. Фридрих силой огвоевал себе императорский престол, но во 
многом ему помогла поддержка французского короля. Фридрих имел личное свидание 
с принцем Луи (ноябрь 1212 года); король прислал двадцагь тысяч марок. Первым в 
Германии протянул ему руку сильный чешский король Оттокар II Пржемыслид. Сеймы 
в Майнце и Франкфурте в конце 1212 года дали швабской армии много надежных 
приверженцев. Через три года за Фридриха была почти вся Германия. По крайней 
мере, уже не было явного противодействия его деятельности.
Фридрих уже тогда ожидал коронации, но Оттон предпринял последние усилия, чтобы 
не допустить ее. Диалогическое искусство вельфа приготовило некоторые 
затруднения для Фридриха, но все сооружения Оттона обрушились на его же голову. 
Он видел явное нерасположение  к себе Филиппа Августа, хотя не сознавал и не 
понимал, что сам постепенно становится причиной того. Время его борьбы с папой 
совпадает с теми годами, когда Иоанн Безземельный попал под гнев Иннокенгия; 
естественно, они должны были сочувсгвовагь друг другу. Рим, как читатель знаег, 
поднял против Англии силы Франции, и потому Филипп из личных соображений должен 
был самим течением собыгий приведен во враждебные отношения к Иоанну и к 
сочувствию его сопернику, Фридриху, когорого он начинает поддерживать. Общие 
интересы организовали на тогдашнем Западе две великие коалиции. Уже Иннокентий 
подчинил себе Иоанна; уже он приказывал Филиппу прекратигь свои вооружения 
против Англии, но страсти, возбужденные ожиданиями нескольких лет, укротить 
было трудно. Филипп отвечал на убеждения и даже угрозы легата Пандольфо, что 
издержки, затраченные на сбор ополчений и флота (а их было шестьдесят тысяч 
ливров), должны быть окуплены добычей.
      Иоанну удалось отклонить от Филиппа его фландрского вассала, который 
отказался идти в поход??. Но в результате получилось так, что сам легат 
благословил поход. Разгадка в том, что во Фландрии было много еретиков. Это 
были те альбигойские катары, с которыми мы еще встретимся в следующем томе. 
Вообще духовенство не расположено было к фландрским католикам, которые, как, на 
пример, в Генте, умели оградить себя от духовного иммунитета.
      В 1213 году армия Филиппа обрушилась на Фландрию. Гравелин, Кассель, Ипр, 
Брюгге и богатый Гент с товарами целого мира сдались королю. Но как только