ского??)  поглощали  значительные суммы 
папского казначейства. Монфор не останавливался перед материальными издержками, 
 всегда надеясь окупить их с лихвой. В это время он стремился дать решительное 
сражение своим сильнейшим противникам — графам тулузским и де Фуа.
      Граф де Фуа беспрестанно беспокоил крестоносцев партизанскими действиями 
и в то же время избегал всякой решительной встречи с армией Монфора. Раймонд 
был в Савердене, когда туда кинулся Монфор с немецкими крестоносцами. Тулузцы 
покинули этот замок, тотчас же занятый неприятелем. Монфор полагал столкнуться 
с графом де Фуа, владения которого он уже заранее уступил французскому рыцарю 
Энгеррану де Бовэ, но по-прежнему безуспешно преследовал графа. Жители Готрива, 
пропустившие через свой город альбигойцев де Фуа, разбежались при приближении 
крестоносцев. Город опустел, но для Монфора он был очень важен как укрепленный 
пункт между двумя столицами Лангедока — Тулузой и Фуа. Узнав о вооружении графа 
Комминга, Монфор решил опустошить его земли и, двинувшись на них, встретил на 
пути крепкий и довольно обширный город Мюрэ.
Мюрэ лежит в привлекательной долине Гаронны, по соседству с Тулузой. Многие 
жители, узнав о наступлении Монфора, разбежались, но тем не менее крестоносцы 
должны были встретить сопротивление. Первым делом было решено сжечь деревянный, 
большой мост на Гаронне, через который проходили неприятельские коммуникации. 
Хотя в Мюрэ почти не было кавалерии и хотя наступление католиков было 
стремительно, однако альбигойцы сопротивлялись как могли и задержали неприятеля 
на той стороне реки. Неудачи крестоносцев продолжались до тех пор, пока сам 
Монфор не показал примера. Он вместе с храбрейшими крестоносцами кинулся в воду 
и переплыл реку. Появление такого ужасного воина на городской стороне изумило 
мюрэйцев и заставило их запереться в городе. Но положение небольшого отряда 
Монфоровых героев сделалось довольно опасным, когда проливные дожди переполнили 
Гаронну.
Гарнизон, обрадованный этим и заметивший затруднение Монфора, решился дать 
сражение, отправив между тем в Тулузу гонца с изложением всех обстоятельств и 
намерений мюрэйцев. Тулузцам предлагали воспользоваться оставшейся на их долю 
крестоносной армией без ее страшного вождя. Монфор видел свое воинство с 
другого берега, а между тем не мог и думать об оказании какой-либо помощи. 
Крестоносцы, как показал опыт, были сильны только им; без него им грозило 
совершенное истребление. Мысли, одна другой смелее, возникали в голове героя, 
но никто из крестоносцев не полагал, что он решится на единственный  исход,  
который  предстояло  выбрать ему перед опасностью полного проигрыша всего 
крестового похода.
Ему дали знать, что тулузское войско наступает. Прошло несколько часов, и он 
сам увидел знамена, доспехи и оружие тулузских альбигойцев. Он был отделен от 
неприятеля и от своих Гаронной. Как нарочно, поднялся сильный ветер; река 
закипела. Монфор порывался кинуться в волны, братья, сыновья и свита удерживали 
его. Но препятствия в тот момент для него были ничтожны. На мольбы удерживавших 
его он пригрозил мечом.  
       — Я должен спасти их, они гибнут за меня. Если же я погибну — значит так 
угодно Богу! — воскликнул Монфор и, дав шпоры своему коню, опрокинул  Гюи,  
перескочил через него и ринулся в ревущие и кипящие волны.
      Началась борьба между рекой и героем-всадником. Неукротимая стихия 
оспаривала победу у человека и часто, как бы издеваясь над всеми его усилиями, 
увлекала на дно, волны скрывали его... После страшных для крестоносцев 
мгновений, в которые жизнь Симона висела на волоске,  он достиг-таки цели, к 
несчастью альбигойцев. Крестоносцы наблюдали за борьбой своего вождя 
внимательно и с гробовым молчанием. Вдруг оглушительное «У1уе МопгГоП!»! 
раздалось на противоположном берегу. Тяжелый конь, скользя, взбирался по 
покатому берегу. Он нес торжествовавшего всадника.
Пятеро рыцарей вышли вслед за ним. Восторг и крики долго не умолкали, они 
должны были грустно отозваться в сердцах жителей Мюрэ и Тулузы. Но альбигойские 
воины того и другого города были обмануты — они полагали, что крестоносцы нашли 
где-нибудь брод и тем заявляют свою радость; никому из них в голову не 
приходило, чтобы Монфор решился на переправу при таких условиях. Тулузцы 
поспешили отступить, а крестоносцы стали спокойно исправлять мост. Как только 
постоянная переправа была приготовлена, вся католическая армия появилась у стен 
Мюрэ. Это было в тот же вечер.
На следующее утро армия приготовилась к приступу, город был взят 26. Монфор 
учредил в нем свою главную квартиру; из нее он стал тревожить соседнюю Тулузу 
Раймонда, у которого в руках только и оставались столица да замок Монтобан — за 
исключением их, вся тулузская область была покорена Монфором. Кроме нее 
французескому победителю в конце 1212 года принадлежали Альбижуа, Каркассон, 
Разес, Минервуа, Аженуа. Каркассон был назван столицей этого нового государства.

Стремясь покончить с графом Комминга, который после графов Тулузы и Фуа был 
единственно сильным противником, и дорожа временем, Симон сделал из Мюрэ 
экспедицию в его область. Ему содействовал в том епископ Комминга, который, 
прибыв в крестоносный лагерь, поднимал Монфора против своей непокорной паствы, 
настаивая на немедленной кампании. Епископ также хотел принять участие в 
экспедиции, но ему поручили сидеть в Мюрэ и укреплять город. Взятие города 
Сен-Годана в Комминге имело результатом то, что вся местная знать явилась к 
Монфору на поклон — альбигойство там было непрочно. Местные бароны радовались 
возможности получить свои  земли от Монфора обратно.
Вернувшись из Гаскони, Симон усилил свои операции против Тулузы; его отряды