сех и с удивлением узнал, что его королевством 
распоряжается как собственностью человек, который некогда казался ему таким 
бессильным. И тогда его гнев сменился полнейшим раболепством перед папой. Он 
изъявил желание не только смириться перед силой духовного оружия, но и отдаться 
во власть папы как государя. Он отказался от Англии в пользу Рима. Он по доброй 
и свободной воле, как гласит акт, передавал «Англию и Ирландию на всех правах 
Богу, апостолам Петру и Павлу, Церкви Римской и своему владыке папе Иннокентию 
III и его католическим преемникам» (7).
Отдав государство Иннокентию, Иоанн получил обратно свое бывшее королевство уже 
как «человек» папы, с обязательством ежегодной дани в количестве 1000 марок. В 
Дувре повторились Каносса и Кентербери??. 15 мая 1213 года в дуврском соборе 
Иоанн торжественно сложил корону и скипетр перед алтарем. Папу заменял его 
суровый легат Пандольфо. Король опустился перед ним на колени, и легат прочел 
над ним молитву. Король на коленях же громко произнес ленную присягу. Тогда 
легат передал ему из своих рук корону и скипетр обратно, но уже милостью папы.
      И не одну английскую корону держал в своих руках Иннокентий III. И раньше 
и после он принимал и передавал из рук в руки королевские короны.
На Пиренейском полуострове шла борьба с маврами. В это время там образовалось 
несколько самостоятельных государств, все они были слишком слабы порознь, пока 
не объединились в более обширные королевства.
      Португалия была отдельным государством уже с 1139 года. В начале XII века 
королем ее был Санчо Земледелец (Lavrador), демократ в душе, человек труда, без 
рыцарских увлечений и весьма способный правитель. Его реформы в народном 
хозяйстве не могли обойтись без столкновения с духовенством. Он остановил 
платеж в Рим обещанной еще давно дани и стал облагать монастыри поборами. Для 
политических видов Иннокентия Португалия не представляла особой важности, и 
потому папа ограничился в этом случае лишь замечаниями. Он не видел ущерба для 
католицизма в проведении системы Санчо, так как и сам часто ограничивал 
привилегии духовенства в денежном отношении, требуя прежде всего исполнения 
духовных обязанностей.
Для папы гораздо важнее было направление политики других пиренейских государей. 
Леон, Кастилия, Наварра, Каталония, Арагон??, независимые графства и города, 
мусульманские княжества вели отдельное существование на полуострове. История 
христианских государств Испании представляла много общего с Югом Франции. 
Сходство начиналось с самих языков. На историю альбигойцев особенно оказывал 
влияние Арагон. Тогда зарождались арагонская конституция и «comunidades»??; под 
звуки песен «веселой науки» gaya ciencia) испанцы вдохновлялись то любовью, то 
боевой жизнью с беспрерывными походами на неверных. Альфонс VIII Кастильский 
(1185—1214 гг.) особенно прославил себя ревностной борьбой с мусульманами.
Уже несколько десятилетий христианские королевства Иберийского полуострова 
воевали с армиями альмохадов — марокканских правителей, призванных на помощь 
испанскими мусульманами. Обычно государи Леона, Наварры и Кастилии выступали 
плечом к плечу, Однако заносчивость Альфонса VIII Кастильского привела к тому, 
что в решающем столкновении на полях Аларкоса (1195 год) в его армии не 
оказалось вспомогательных войск из Леона и Наварры. В результате войска 
альмахадского правителя Юсуфа аль-Мансура имели огромный численный перевес, но 
Альфонс VIII принял бой, в котором кастильцы были разбиты наголову??. Так 
вредило делу реконкисты соперничество перинейских государей. Немного 
оправившись от поражения, пылая жаждой мести, Альфонс VIII кинулся на Леон и 
Наварру. Жестоко теснимая им, Наварра вынуждена была искать защиты у арабов.
      На Европу это произвело ужасное впечатление. Папа Целестин III тотчас же 
отлучил от церкви наваррское королевство.
Между тем Альфонс VIII помирился с леонским королем Альфонсом IX (1188—1230 гг.
) и, чтобы сделать мир более прочным, отдал свою дочь Беренгарию в замужество 
своему недавнему противнику. Между этими двумя  королевскими домами были старые 
родственные связи, что нарушало каноническое правило брака.
Целестин III не признал этот брак, и Иннокентий III также не решился 
санкционировать его, для него интересы публичной нравственности были выше 
политических интересов. Дело Беренгарии совпадало с подобным же делом Ингеборги,
 жены французского короля, из-за которой интердикт постиг Францию. При первых 
же угрозах духовными наказаниями леонский король уступил и Беренгария вернулась 
к отцу.
Иннокентий признал, впрочем, ее сына— это был будущий король Фердинанд III, 
соединивший Леон с Кастилией и прославившийся своей удачей в войнах с 
мусульманами, где он действовал в союзе с Иаковом Завоевателем, королем 
Арагонским.    Предок Иакова, Раймонд Беренгарии IV, граф Барселонский, еще в 
первой половине XII века брачным союзом присоединил Арагон к поэтической 
Каталонии: он обручился с Петронильей, тогда еще малолетней племянницей 
знаменитого Альфонса Батальядора, отец которой, Рамиро II, отказался от 
престола и ушел в монастырь (1137 г.). Внук Раймонда Беренгария Педро II (1196— 
1213 гг.) был поклонником Иннокентия III. Увлекся ли он планами папы о мировой 
теократии, руководствовался ли чувством благодарности за благотворное влияние 
Иннокентия на его раздор с матерью, подчинялся ли он влиянию других побуждений, 
но только у него появилось желание стать одним из орудий папского всевластия. 
Он первый хотел показать пример добровольного подчинения Риму. В 1204 году он 
приехал в столицу первосвященника, где торжественно дал следующую клятву:
      «Я, Петр, король Арагона, обещаю и торжественно клянусь всегда быть 
верным и послушным моему господину папе Иннокентию III и его преемникам, 
клянусь употреблять все усилия, дабы сохранить мое королевство в послушании 
святой Церкви, обещаю защищать католическую веру, преследовать злоухищрения 
ереси, покровительствов