е, что мог, дабы продвинуть крестовый поход. З 
августа 1218 г. он уведомлял военачальников, что только что отдал приказ 
генуэзцам и пизанцам перевезти до Дамьетты всех паломников, которые, объявятся 
в их портах; одновременно он призывал епископов поторопить крестоносцев с 
отъездом. [369] 
      В январе 1219 г. брат Мартин, камергер ордена Храма, и брат Жан, маршал 
ордена Госпиталя, отбыли с миссией в Германию, собирая по приходам 
пожертвования, предназначавшиеся для поддержки Святой Земли. [370] Несколько 
недель спустя Папа направил магистру ордена Храма средства на расходы, "то ли 
на галеры, то ли на прочие машины или приспособления, на усмотрение легата 
Пелагия, епископа Альбанского". [371] Таким образом, по роковому заблуждению 
Великий понтифик послал в Дамаск легата, облеченного высшей властью над всеми 
светскими военачальниками, избрав для этой роли высокомерного и надменного 
испанца, которому нравилось председательствовать на военных советах и играть в 
главнокомандующего. Отныне папские послания и неиссякаемые субсидии стали в 
первую очередь направляться легату, хотя он и должен был использовать их "по 
согласованию с патриархом, королем Иерусалимским, магистрами орденов Храма, 
Госпиталя, рыцарями Тевтонского ордена и латинскими полководцами". [372] 
      На следующее лето сопротивление мусульман ослабло, и 25 июня крестоносцам 
удалось преодолеть Нил. Они разбили лагерь на другом берегу реки и начали осаду 
Дамьетты. 
      У тамплиеров был большой камнемет, бросавший очень далеко и очень прямо, 
при помощи которого они причинили великий ущерб городу, и бросавший таким 
образом, что те не могли от него уберечься, ибо метал он один раз в одну 
сторону, другой раз в другую, один раз близко, второй раз далеко; так что 
сарацины прозвали его Эль Мефертейс, то есть Вертушка (El moufrite qui reverse).
 [373] 
      Несмотря на храбрость и упорство, положение крестоносцев бьмо 
неутешительным. Король Венгерский, герцог Австрийский и многие рыцари этим же 
летом отплыли в Европу. В войске осаждающих свирепствовал недуг наподобие 
скорбута, сопровождавшийся гангреной десен и воспалением костей ног. Магистр 
ордена Храма Гийом Шартрский оказался среди жертв. Он умер 26 августа 1219 г. 
[374] Вместо него тамплиеры избрали Пере де Монтегаудо, на французский лад - 
Пьера де Монтегю, магистра в Испании и Провансе, рыцаря из благородной фамилии 
Валенсийского королевства. 
      Но если крестоносцы жестоко страдали, то и в городе дошли до крайности. 
Престарелый султан Сеифеддин (франки называли его Сафадином) умер в Каире в 
августе 1218 г. Его сын и наследник Малек ал-Камиль безропотно покорился 
установлению мирных отношений. Он предложил франкам Иерусалим со всем 
королевством, исключая Крак и Монреаль, за освобождение Дамьетты. "Король, 
французы, граф Лестер и тевтонские военачальники высказались и настойчиво 
поддержали мнение, что следует принять эти условия, кои они посчитали полезными 
для христианства, ибо, по слухам, они уже согласились на худшие", - пишет 
Оливье, бывший секретарем Пелагия. С другой стороны, "легат, патриарх, епископы,
 тамплиеры и госпитальеры и все итальянские предводители дружно воспротивились 
заключению этого договора, справедливо доказывая, что прежде всего следует 
взять город Дамьетту". [375] 
      Отказ был мотивирован рядом соображений. Чистосердечие султана изначально 
не было бесспорным, и не без оснований можно было полагать, что он сделал бы 
более выгодные предложения, если бы город оказался в руках христиан. Кроме того,
 тамплиеры упорно домогались крепостей Крак и Монреаль, стратегическую мощь 
которых оценили так же, как и султан. Обе крепости, представлявшие опору для 
сарацинских отрядов, можно было взять только измором - но голод угрожал 
осаждавшим так же, как и осажденным в этой бесплодной стране. Замки перекрывали 
пути сообщения между Каиром и Дамаском, а рыцари особенно боялись, что оба 
султана возьмут Святую Землю в кольцо. С другой стороны, пизанцы и генуэзцы 
много больше желали обладать Дамьеттой, нежели освобождать Иерусалим, и вряд ли 
намеревались предпочесть перворазрядный торговый порт городу, представлявшему 
лишь исторический интерес. Но отклонение предложений султана было в основном 
обусловлено главенствующей идеей Папы и его окружения, а именно - нападением на 
Ближний Восток, при котором Дамьетта являлась бы плацдармом. Речь шла также и о 
том, чтобы продлить кампанию до прибытия императора: легат в самом деле получил 
письма из Рима, которые возвещали ему о скорейшем прибытии Фридриха II. [376] 
      Город пал в начале ноября. Он являл собой ужасающее зрелище: 
      Мертвые убили живых <...> Трупы жертв чумы покрывали площади. Мертвых 
находили в домах, в спальнях, в постелях <...> сына видели рядом с отцом, раба 
подле своего хозяина, убитых заразой трупов, кои касались их". Победители 
обнаружили еще "золото и серебро в великом количестве, шелковые ткани <...> в 
чрезвычайном изобилии и безмерные богатства всякого рода ценных вещей <...> 
      Добычу поделили между всеми паломниками, очистили, как могли, город и из 
мечети сделали церковь. Пояс укреплений, считавшийся "ключом и оплотом всего 
Египта, был укреплен тройной стеной и многочисленными и большими башнями, 
сложенными из кирпича". Крестоносцы нашли крепостные стены в достаточно хорошем 
состоянии, за исключением ворот, основательно расшатанных натиском тамплиеров. 
[377] 
      Отряд в тысячу человек, погрузившись на легкие суда, отправился в 
разведку вдоль Нила - искать продовольствие. Пройдя озерным и болотистым краем, 
где водились птицы, они захватили замок Танис, турецкий гарнизон которого бежал 
при их приближении. "Никогда не видано было более сильного замка, - 
рассказывали воины по возвращении, - он оснащен семью очень мощными башнями и 
увенчан крепостными стенами; два рва и две стены создают пояс укреплений. Со 
всех сторон простирается озеро, которое до такой степени делает приближение 
летом очень трудным, а зимой совершенно невозможным, что осад