ло достаточно; таким образом, вскоре проход в стене был так хорошо заделан, 
что никто не мог туда войти <...> Потом они схватили тех тамплиеров, которых 
убили, и повесили их всех на веревках на стенах пред войском. [148] 
      Атака провалилась, и осада растянулась на многие недели до сдачи города. 
      Из этого обстоятельного рассказа очевидна непростительная ошибка Бернара 
де Тремеле, которая, хотя и частично, искупается его смертью в проломе. Однако 
Жак де Витри приводит много более благоприятную для тамплиеров версию дела, в 
которой повешенные рыцари предстают мучениками. [149] Именно здесь мы встречаем 
первое из бесчисленных обвинений, которыми осыпали тамплиеров архиепископ 
Тирский и его продолжатели. Их претензии весьма обоснованны, но можно было бы 
много сказать и об их предубеждениях, переходящих в настойчивое желание 
переложить на Дом упреки в неудаче. Следует посмотреть, как Гийом Тирский 
излагает другую историю, поистине клевещущую на тамплиеров, и только их друг 
Усама, сам того не ведая, снимает с них обвинение. 
      Усама жил в Каире с 1144 по 1154 год. Его пребывание там закончилось 
кровавой драмой: придворный фаворит Насреддин убил халифа, двух его братьев и 
великого визиря. Мамлюкская гвардия восстала, и Насреддину пришлось бежать; он 
покинул страну в окружении эскорта из армянских рабов и отряда в три тысячи 
всадников, увозя в караване огромные суммы, похищенные из сокровищницы. Усама и 
его брат, отчасти замешанные в покушении, сопровождали Насреддина в бегстве. 
      Однако сестра халифа, которая должна была отомстить за троих братьев, 
послала тамплиерам Газы предупреждение о добыче, переправлявшейся по их 
территории, и обещала щедрое вознаграждение, если они отдадут ей Насреддина 
живым или мертвым. Тамплиеры захватили караван в оазисе Анн Мувейлех. Армянский 
эскорт бежал; Насреддин и брат Усамы были схвачены и препровождены в Газу. Сам 
Усама ускользнул, пересек франкскую сеньорию за Иорданом и прибыл в Дамаск. 
Через четыре дня после схватки (Усама тщательно датирует свой рассказ) 
тамплиеры передали Насредцина посланцам нового египетского визиря, получив 60 
000 динаров, убийцу отвезли в Каир, где его, прежде чем предать смерти, в 
течение многих дней мучили женщины гарема. [150] 
      Возможно, тамплиеры воспользовались случаем, чтобы установить полезные 
связи с каирским двором. Усама рассказывает эту историю беззлобно, не внушая 
мысли о том, что рыцари действовали бесчестно. Но Гийом Тирский, тамплиеров не 
переносивший, придает событиям совершенно иную окраску. 
      Насреддин, оказавшись пленником тамплиеров, пробыл в их руках довольно 
долго, чтобы получить наставление в главных догматах христианской веры, 
выразить желание обратиться к ней, и чтобы изучить французский язык [за четыре 
дня!]. Именно тогда тамплиеры, соблазненные предложейием 60 000 динаров, выдали 
его египетскому двору, который предал его смерти <...> [151] 
      Критическое отношение к фактам доказывает лживость рассказа, сочиненного, 
чтобы очернить орден, могущество и богатства которого уже породили немало 
завистников, рассказа, в который архиепископ Тирский имел заблуждение поверить 
и воспринять слишком легкомысленно. [152] 
      Когда Усама прибыл в Дамаск, город только что был взят Нуреддином, сыном 
Зенги. Он хорошо принял Усаму и подарил ему рыцаря из числа руководителей 
тамплиеров, прозванного Меченый, за которого франки предлагали выкуп в тысячу 
динаров. Усама обменял этого тамплиера на своего брата, пленника ордена. [153] 
      ГЛАВА VII 
      Дороги Вавилона 
      Магистерство Андре де Монбара длилось недолго. Он yмep 17 января 1156 г. 
после тридцати лет служения ордену Храма, где был почитаем и любим. [154] 
Новому магистру, Бертрану де Бланфору, суждено было стать одним из крупнейших 
деятелей ордена. Бертран, вероятно, был родом из Тулузы, где за 20 лет до этого 
семья Бланфор уже жертвовала в пользу ордена Храма. [155] 
      Возвышение Бертрана де Бланфора началось с темниц Алеппо; прикрывая 
отступление иерусалимского короля, он со своими восьмьюдесятью восьмью рыцарями 
стал пленником на Броде св. Иакова 18 июня 1157 г. [156] и сохранил чувство 
глубокого недоверия к "премногоопасному" Нуреддину, как называет он сына Зенги. 
Действительно, мятежи и раздоры в Египте внушали опасения, - как бы Нуреддин не 
объединил весь исламский мир в ходе завоевания Каира, подобно тому, как недавно 
он завоевал Дамаск. 
      Король Иерусалимский Балдуин III умер в 1162 г. Ему было только 32 года, 
и его гибель стала трагедией для Святой Земли. Молодой, красивый, безупречный, 
он был оплакан даже своими врагами. "Почтим траур христиан, говорил Нуреддин, - 
поскольку они потеряли несравненного короля". Наследовавший ему брат Амальрик 
(Амори) был уже зрелым мужем 28 лет, весьма одаренным, как и все представители 
Анжуйского Дома, хорошим организатором и ловким дипломатом, но гораздо менее 
привлекательным, чем Балдуин. Подобно Нуреддину, он обратил свой взор на Египет 
и жаждал завладеть богатыми городами Дельты. 
      Первую экспедицию против каирских Фатимидов Амальрик провел в 1163 г. Это 
был всего лишь набег, но он доказал королю, что Египет станет легкой добычей 
для завоевателя - будь им он сам или Нуреддин. На следующий год, когда одна из 
противостоящих сторон в Египте вела переговоры с султаном Дамаска, другая 
обратилась к иерусалимскому королю. Амальрик выдвинул свои условия: 
освобождение франкских пленников в Каире и ежегодный налог, поступающий в его 
казну. И в июле 1164 г. он во главе войска, с братьями обоих орденов [Храма и 
Госпиталя] отправился во вторую экспедицию к долине Нила, где его уже опередил 
Ширкуф, один из эмиров Нуреддина. 
      В письме, адресованном Людовику VII Французскому, Бертран де Бланфор 
четко описывает военную и политическую ситуацию: 
      Вы уже должны были услыхать, почему, когда и с какими намерениями начали 
мы войну в Египте под знаменем Креста и с нашим сеньором королем. Ибо сей 
преопасный Нуреддин при посреднич