ь их, потребовалась значительная духовная эволюция, которая положила 
начало и крестовым походам. Церкви пришлось трансформировать богословскую 
концепцию войны. Ей пришлось принять рыцарство, дав ему место в христианском 
обществе, в миропорядке, угодном Богу.
       
       Война справедливая и война священная
       
       Ранее христианство осуждало всякую войну, любое насилие. Последствие 
первородного греха, война, всегда неприемлемая и беззаконная, является 
бедствием. Однако очень скоро произошло изменение этой доктрины: вместо того 
чтобы рассматривать войну как таковую, упор был сделан на ее участников. Можно 
ли обвинить того, кто защищает себя перед лицом агрессии? Христианская теология 
стала более гибкой и сформулировала понятие справедливой войны. Война, цель 
которой заключается в достижении богатств и почестей, противозаконна — если 
только ее задачей не является защита права. Вот тогда она, в принципе, 
допустима. Война должна быть последним средством восстановления справедливости, 
к которому нужно прибегать, когда все остальные уже исчерпаны. Начать ее может 
только государь или государственная власть. Заметим, между прочим, что в любом 
случае христианство осуждало усобицы.
       В IV в., после крещения Константина, Римская империя стала христианским 
государством. Хотело христианство того или нет, ему нужно было 
приспосабливаться к новому положению дел. Св. Августин первым предлагает теорию 
справедливой войны: «Справедливыми называются войны, которые карают беззаконие, 
когда народ или государство, которому объявляется война, пренебрегло своей 
обязанностью наказывать злодеяния своих подданных или возместить то, что было 
похищено благодаря этим несправедливостям». И еще: «Когда воин убивает врага, 
как судья или палач, которые обрекают на казнь преступника, я не считаю это 
грехом, ибо, поступая так, они исполняют закон».
       Справедливая война является не более чем карательной акцией, но 
одновременно призвана искоренить несправедливость. В VII в. Исидор Севильский 
добавил к определению Августина важное уточнение: «Справедлива та война, 
которая начинается после предупреждения и ведется для того, чтобы возвратить 
назад имущество или отразить нападение врагов». Этот аргумент впоследствии 
послужит обоснованию крестовых походов, имевших своей целью возвращение Святых 
мест, беззаконно удерживаемых неверными14.
       В дальнейшем эта доктрина почти не эволюционировала; однако, придя в 
противоречие с реальностью, она стала более изощренной. Папы, проводившие 
григорианскую реформу и желавшие «освободить Церковь от мирской власти», 
стремились расширить поле узаконенного насилия. Чуть позже мы подробно 
рассмотрим связь между крестовыми походами и движением за Божий мир. Здесь же 
мы ограничимся лишь ссылкой на мнение Ансельма Луккского, который, как полагает 
Жан Леклерк, послужил важнейшим звеном в цепи от св. Августина до св. Бернарда. 
Пытаясь защитить действия папы, Ансельм признал за самой Церковью право 
принимать решение о применении силы без посредничества какой-либо светской 
власти. Урбан II об этом не забыл: произнеся свою речь в Клермоне, он превратил 
крестовые походы в сугубо папское дело.
       Размышления св. Бернарда о справедливой войне также оставили глубокий 
след в истории и практике первой половины XII в. Война должна быть лишь 
наименьшим из зол, к которой следует прибегать лишь в самом крайнем случае и 
изредка. Война же между христианами становится законной только тогда, когда под 
угрозу поставлено единство Церкви; надо также избегать насилия против иудеев, 
еретиков и язычников, так как истину нельзя насаждать силой. Христианин должен 
действовать убеждением, а справедливалишь оборонительная война. Св. Бернард 
приравнивает крестовые походы против неверных, мусульман к оборонительным 
войнам, которые люди ведут с честными намерениями и избегают ненужного 
насилия15.
       От справедливой войны естественный ход размышлений привел к священной 
войне. Вслед за Грацианом канонисты XII в. полагали, что справедлива лишь та 
война, которая ведется для защиты истинного Бога, истинной веры и Церкви Божией.
 Когда она обращена вовне христианского мира, против язычников и неверных, 
справедливая война становится священной. В общем, это особый термин, 
обозначающий столкновение с определенным типом противника. Но священная война 
требует от того, кто в ней участвует, еще более убежденного осознания своего 
долга и еще более стойкой нравственности16. Священная война предполагает 
подлинное внутреннее перерождение. Истинно верующий не просто исполняет закон: 
он еще и сражается за Христа и умирает ради спасения своей души. Св. Бернард 
написал об этом без обиняков:
          
Когда он предает смерти злодея, это не убийство человека, а, дерзну сказать, 
искоренение зла. Он мстит за Христа тем, кто творит зло; он защищает христиан. 
Если он сам падет в бою, то не погибнет, а достигнет своей цели. Ведь он несет 
смерть во благо Христа, а принимает ее — во имя блага собственного.
       
       Легко понять, что идея священной войны полностью укладывалась в 
концепцию крестового похода, хотя и не была ее единственным элементом.
       
       Движение за мир Божий
       
       Справедливая война или священная война были самой короткой дорогой к 
миру. Это лишь кажущийся парадокс. В Средние века мир мыслился прежде всего как 
поддержание угодного Богу порядка. По св. Август