ва трем международным 
орденам Святой земли: ордену Храма, Св. Иоанна Иерусалимского и Храму Гроба 
Господня. Король снова подтвердил свое пожертвование через три года, незадолго 
до смерти. У Альфонса I не было наследников, это правда. Но это пожертвование 
представляется непостижимым. Историки всегда затруднялись дать ему внятное 
объяснение. В этом завещании иногда видели доказательство необычайной 
популярности этих орденов, рожденных в крестовых походах, или же стремление 
короля отдать в надежные руки дело освобождения Испании от мусульман, заставив 
участвовать в нем ордены Палестины, независимо от их желания. Но чаще в этом 
странном поступке видели доказательство полного отсутствия политического чутья 
у Альфонса I, если только он не выказывал явного пристрастия к утопическим 
проектам. И историкам оставалось только восхвалять мудрость орденов, 
отказавшихся от этого дара.
        На самом деле, речь, вероятно, шла о необычайно изощренном маневре. 
Альфонс, должно быть, использовал ордены как пешки в своей игре: он мог просто 
искать приемлемое решение проблемы наследования арагонского трона. По самому 
своему духу это завещание не предполагало осуществления. Именно эту мысль 
отстаивает Елена Лурье в статье, ставшей причиной полемики с английским 
историком Форей49. Мне кажется интересным изложить это новое объяснение, хотя 
оно в значительной мере основано на предположениях, чего автор и не отрицает.
        У Альфонса I, не имевшего детей, очевидно из-за бесплодия, был брат 
Рамиро, ставший монахом и аббатом; затем его избрали епископом, но так и не 
посвятили в священники. Можно было попросить у папы необходимое разрешение, 
чтобы вернуть Рамиро «в мир», но вряд ли понтифик дал свое согласие. 
Королевство Арагон было вассальным папскому престолу: поэтому папа, 
констатировав отсутствие наследника, вполне мог воспользоваться этой ситуацией, 
чтобы выбрать своего короля, руководствуясь правом сеньора. А его решение ни 
для кого не было бы тайной: он явно остановил бы свой выбор на короле Кастилии 
и Леона Альфонсе VII, который, кроме того, давно выказывал претензии на 
гегемонию над всей христианской Испанией (в ожидании лучших времен). Однако 
арагонцы этого не хотели, а их король и того меньше. Своим удивительным 
завещанием Альфонс I нейтрализовал папу и помешал ему выдвинуть кандидатуру 
короля Кастилии. Передача королевства Арагон трем орденам могла быть задумана 
как головоломка, которая предоставила бы Рамиро достаточно времени, чтобы 
покинуть свой монастырь — с разрешения папы или без него, — жениться и 
обзавестись наследником. Арагонцы восприняли его воцарение с энтузиазмом, а 
папе пришлось бы смириться. И именно так, в общем, и развивались события. 
Разумная гипотеза, которая отнюдь не противоречит одной из традиционных причин, 
на которую ссылаются при объяснении завещания Альфонса I: речь идет о желании 
короля Арагона еще больше привлечь орден Храма к участию в Реконкисте. Только 
орден Храма, на что, по мнению Елены Лурье, четко указывает текст завещания: 
ведь ни орден Храма Гроба Господеня, ни орден Св. Иоанна не считались военными 
орденами. Однако тамплиеры, казалось, совершенно не были готовы всецело 
отдаться делу испанской Реконкисты. Известно, что они испытывали колебания, 
прежде чем согласиться принять пограничный замок Граньяна, отданный им, «чтобы 
защищать христианский мир, сообразно с целью, ради которой основан орден». 
Орден колебался: защита христианского мира — разумеется, но в Святой земле!
        Была ли это изощренная уловка или нет, но завещание осталось мертвой 
буквой. Рамиро стал королем, а позже, в 1137 г., организовал унию Арагона и 
Каталонии и отдал свою корону графу Раймунду Беренгарию IV. Его нисколько не 
смутил факт существования завещания или опасение, что заинтересованные ордены, 
поддавшись искушению, попытаюся добиться исполнения последней воли Альфонса I. 
На самом деле, сознавая, что эта обуза для них слишком тяжела, рыцари-монахи 
удовлетворились тем, что продали свое отречение. Магистр госпитальеров вел 
переговоры от лица трех орденов.
        Дело закончилось договором 1143 г., который явным образом 
предусматривал участие тамплиеров и госпитальеров в Реконкисте:
          
Ради защиты Церкви Запада, находящейся в Испании, и ради будущего разгрома и 
изгнания народа мавров ... я постановил создать воинство по образу воинства 
храма Соломона, защищающего Восточную церковь, подчиненное ордену Храма и 
следующее уставу этого братства и его обычаям.
        
        Это слова короля. В обмен на участие в Реконкисте он даровал ордену 
важные привилегии: пятую часть всех земель, завоеванных с помощью орденов.
        Таким образом, данный текст отмечает собой «официальное» вступление 
ордена Храма в испанскую Реконкисту. Тамплиеры согласились воевать на ином 
фронте, нежели рубежи Святой земли.
        Гуго де Пейен умер 24 мая 1136 г. (или, возможно, 1137 г.), до 
завершения этих переговоров. Его преемник Роберт де Краон серьезно 
интересовался испанскими делами, и впоследствии многие магистры ордена Храма 
воевали в Испании. И поистине, там они проходили тяжелую, но полезную школу.
     
     Глава 2 
     Святое воинство храма Соломона
        
       Дом в Иерусалиме
        
       Своим названием тамплиеры были обязаны своему «главному дому» — их 
иерусалимской резиденции — храму Соломона. Первоначально они были «воинством 
бедных рыцарей Христовых». Устав, принятый на соборе в Труа, дал им другие 
наименования. Пролог сначала обращается к тем, кто «отказывается следовать 
собственной воле и желает с истинным мужеством служить рыцарством Господним», а 
затем персонально к новому «рыцарю Христову». Это выражение понравилось св. 
Бернарду. Первые пожертвования, например,