истиан.
        В общем, это текст, призванный поддержать священное воодушевление. А 
возможно, еще и предостеречь паству от пагубного влияния инакомыслящих?
        Но Гуго де Пейен на этом не остановился — ведь под сомнение была 
поставлена сама законность существования ордена — через каких-то десять лет 
после его основания... В этот момент он обращается к св. Бернарду, 
общепризнанному авторитету в христианском мире. Тот отвечает своему другу 
заслуженно знаменитой «Похвалой»:
          
Если я не ошибаюсь, три раза ты просил меня, дражайший Гуго, написать проповедь 
с поучением для тебя и твоих соратников. <...> Ты сказал мне, что для вас было 
бы истинной поддержкой, если бы я воодушевил вас своим посланием, раз не могу 
помочь вам оружием.

        Чтобы понять, насколько серьезно Бернард пересмотрел свои взгляды, 
стоит вспомнить его более чем сдержанную реакцию в ответ на вступление графа 
Шампани в орден Храма (1126 г.). В 1129 г. Бернард пишет епископу Линкольна в 
Англию, чтобы сообщить ему новости об одном канонике кафедрального собора, 
отправившемся в Иерусалим и сделавшем остановку в Клерво:
          
Любезный вам Филипп отправился в Иерусалим; он проделал куда менее долгий путь 
и прибыл туда, куда стремился. <...> Он бросил якорь в самом порту спасения. 
Его нога уже ступает по мостовой святого Иерусалима, и теперь там, где он 
остановился, он с легкостью поклоняется тому, кого он отправился искать на 
Евфрате, но которого нашел в уединении наших лесов. <...> Это Иерусалим, 
который соединен с Иерусалимом небесным... это Клерво.
        
        Здесь все ясно, отречение монаха от мира превыше всего, даже крестового 
похода.
        На соборе в Труа св. Бернард встретил и одобрил орден тамплиеров. Его 
личные отношения с Гуго де Пейеном — его дядя Андре де Монбар был одним из 
девяти основателей братства — тоже сыграли свою роль. Но, по моему мнению, 
определяющим фактором была искренняя вера, которую он смог распознать у этих 
людей. К тому же св. Бернард очень болезненно переживал раскол, вызванный 
избранием антипапы Анаклета в 1130 г. Все свои силы аббат Клерво бросил на 
помощь Иннокентию П. Он знал, что тот благоволит ордену, и предвидел тот 
интерес, который может представлять зарождающийся орден для защиты законного 
понтифика. Следствием этого союза Иннокентия II, св. Бернарда и тамплиеров, 
направленного против раскола — союза, о котором фактически было заявлено на 
соборе в Пизе в мае 1135 г. — стало проникновение ордена в Италию34.
        Таким образом, св. Бернард признал существование двух путей, ведущих в 
Иерусалим, земного и небесного — священной войны и монастырского уединения. Но 
он пошел еще дальше.
        После глубоких раздумий над понятиями справедливой и священной войны, 
он дополнил традиционные идеи богословия о войне, крестовом походе 
(оборонительной и, следовательно, справедливой войной), насилии, которое должно 
быть сведено к минимуму, и правых намерениях. Он добавил новое соображение о 
таинстве смерти: на войне смерть может означать не просто гибель, а встречу с 
Богом. Рыцарь не только не должен бояться смерти, он должен ее желать, так как 
если его убивали, то ему было проще спастись, нежели в том случае, если он 
убивал сам. Здесь св. Бернард затронул самую глубинную идею крестового похода: 
некоторые из тех, кто отправился в священное путешествие без надежды вернуться 
назад, хотели увидеть Иерусалим, т. е. Гроб Господень, и умереть.
        Составление «Похвалы» отмечает собой важный этап в развитии мысли св. 
Бернарда. Эта эволюция привела его к тому, что впоследствии в Везелэ он сам 
призвал к началу Второго крестового похода.
          
       «Похвала новому воинству»
        
        Больше всего известна в основном первая часть этого сочинения35, в 
которой автор обосновывает и обрисовывает миссию, возложенную на рыцарей 
Христовых. Возвышенным слогом автор противопоставляет новое рыцарство — речь 
идет о тамплиерах — мирским воинам, т. е. всем остальным. Новое рыцарство ведет 
«двойную битву — то против врагов из плоти и крови, то против духов зла, 
витающих в воздухе». Новый рыцарь, у которого «тело защищено доспехом из железа,
 а душа — броней веры», не страшиться ничего, ни жизни, ни смерти, так как 
«Христос — жизнь его, и Христос вознаграждает его после смерти». И св. Бернард 
ободряет его:
          
Вперед же, рыцари, и бесстрашно и уверенно разите врагов креста Христова... 
Возвеселись, мужественный воин, если ты выжил и победил в Господе, веселись еще 
больше и величай Бога, если ты умер и воссоединился с Господом!
        
        Напротив, св. Бернард порицает и сетует на мирское рыцарство, это 
«вышнее зло» (militiа и malitia): «Трепещите же, вы, мирские рыцари, ибо, 
отнимая жизнь своего противника, губите свою душу, а умирая сами от руки врага, 
губите и плоть свою, и душу». И он в общих чертах набрасывает портрет рыцарей 
своего времени — рядящихся в дорогие шелковые одежды, блистающих золотом, 
легкомысленных и ветреных, гоняющихся за суетной славой.
        Затем Бернард оправдывает воинское ремесло, опираясь на учение Христа; 
он развивает идею оборонительной войны, идущей в Святой земле, которая 
представляет собой «наследие и удел Божий», оскверненный неверными. Эта первая 
часть завершается несколькими словами «о том, как ведут себя рыцари Христовы, в 
отличие от наших рыцарей, котор