й произнес: 
«Береги эту голову, потому что от нее к тебе придут всяческие блага». В ту пору,
 когда я слышал об этом, прецептором этого места (Сидона) был брат Матью, 
уроженец Пикардии. Он побратался с правившим в то время султаном Вавилона 
(Каир), так как каждый выпил крови другого, в знак того, что они считают друг 
друга братьями4'0.
        
        Сама история уже была рассказана Готье Мапом в 1182 г. и Жерве де 
Тильбери, а в XIII в. получила распространение в модных романах. Две постоянные 
величины этого повествования — сексуальное извращение с насилием над умершей и 
магическая голова, насылающая смерть своим взглядом и дающая неуязвимость 
своему обладателю, сколько бы он ее у себя не держал. Голова Медузы является 
устрашающим символом женского пола, а легенда о Медузе представляет собой 
«выражение вымыслов, связанных со страхом перед женщиной, и тут совершенно 
естественно находит себе место тема совокупления с мертвой, инцеста и 
содомии»491.
        Соломон Рейнах продемонстрировал то, как эта легенда могла оказаться 
связанной с тамплиерами. Он обнаружил следы этой истории в Северной Сирии за 
столетие до процесса: Персей сделался рыцарем, а рыцарь означал рыцаря Храма 
par excellence. На Востоке рассказывали о том, что магическую голову прячут 
рыцари, и это, разумеется, были тамплиеры. Они тайно обратились в ислам и 
поклоняются этой голове как идолу, кроме того, голова эта именовалась Магометом,
 а затем, в результате искажения, Бафометом. Она используется во время 
посвящения тамплиеров, которые носят вокруг талии шнурочки, которые сначала 
прикладывают к ней. «И говорят, что эти шнурочки клали и обвивали вокруг шеи 
идола, имевшего вид человеческой головы с большой бородой. И они целовали эту 
голову и поклонялись ей на своих провинциальных капитулах», - говорится в 
приказе об аресте от 14 сентября 1397 г. (р. 29). 
        Таким образом, здесь мы снова возвращаемся к исламу: текст нотариуса 
Сиччи ясно подразумевает, что поклонение голове является знаком обращения в 
ислам. Ношение шнурочков недвусмысленно соотносится с учением катаров, 
поскольку в этой религии оно символизировало получение «утешения» 
(сопsоlатепtит).
        Отсутствие формулы освящения во время мессы, в результате его последняя 
лишается всякого смысла, можно было истолковать по-разному. В понимании народа 
это еще одно свидетельство совпадения с верой катаров, отрицавшей 
действительность таинств. Для более просвещенных умов отсутствие формулы 
пресуществления означало, что Христос не присутствует на мессе во плоти, что 
делает ее осмысленной. В частности, заупокойные мессы, совершавшиеся 
капелланами Храма, ничего не стоили, а сопровождавшие их приношения, милостыня 
и пожертвования были тщетными. Семьи, которые приносили эти дары, были 
ограблены и имели право потребовать у ордена Храма отчета.
        Подведем итог: действие освященной просфоры заключается в том, чтобы 
отгонять демонов и колдунов, а тамплиеры отказались от освящения, потому что 
сами — демоны и колдуны.
        Что касается обвинения в гомосексуализме, то здесь корни уходят в 
библейскую историю о Содоме, городе, зараженном грехом и наказанном за это 
Богом. Естественная для средневековья логика привела к тому, чтобы связать с 
тем же грехом падение Акры и гибель латинских государств на Востоке. И если бы 
мудрый король Филипп не принял мер предосторожности, Францию - королевство 
Святого Людовика - постигла бы такая же участь. Можно вернуться к катарам: 
«совершенные» всегда ходили парами, и к исламу: в торговле рабами особенным 
спросом пользовались молодые юноши.
        Обвинения, выдвинутые против тамплиеров, образуют единое целое, 
призванное дискредитировать орден, сблизив его с еретиками, в частности 
катарами, и представив доказательства его полного искажения исламом. Примешав к 
ереси магию и колдовство, Ногаре с подручными надеялись одним махом поставить 
себе на службународные предания и идеи, распространившиеся в интеллектуальном 
мире во второй половине XIII в. Уточним, что эти идеи по повод) магии и 
колдовства в действительности не были новыми, но опирались на новые авторитеты, 
например св. Фому Аквинского. Постараемся также не слишком спешить в поиске 
истоков представления о тождественности колдовства и ереси. Только в конце XIV 
и начале XV вв. Церковь назвала ересью колдовство и, в более общем смысле, 
целый ряд народных суеверий, и начала их преследовать с тем же пылом, с каким 
прежде преследовала собственно ересь (см., например, процесс Жанны д'Арк). В 
1310 г. мы еще находимся на этапе охоты на еретиков, а охота на ведьм 
развернулась только в конце средневековья и в эпоху Ренессанса (да, да!)492.
        Теперь «горькие подозрения» Филиппа Красивого получили подтверждение 
благодаря многочисленным и совпадающим по содержанию признаниям. Они были тем 
весомее, что изобличали поступки и обычаи, согласные с общими верованиями 
своего времени, что не могло не поколебать самых убежденных скептиков: князей и 
папу. Однако, несмотря ни на что, дело затянулось — к великому недовольству 
короля и его приближенных. При всем совершенстве запущенного механизма, он 
застопорился.
       
       Неожиданный сбой: обвинение в затруднении
        
        Издав буллу «Pastoralis praeeminentiae», папа снова завладел 
инициативой. Возможно ли, чтобы и его смутили признания тамплиеров? В тот 
момент он в основном негодовал на незаконное вмешательство короля Франции в 
папскую юрисдикцию.
        Для Филиппа Красивого эта булла