олов у Айнжалуда, навсегда
остановив их продвижение. Он распорядился убить
султана Раира и после его смерти стал единственным
авторитетом среди мусульман, что невероятно
подняло его и без того высокий престиж. Теперь ничто
не препятствовало ему отвоевать королевство
Иерусалимское, разве что Крестовый поход, впрочем,
весьма маловероятный. Бейбарс не проявил ни
малейшей поспешности; напротив, он тщательно
подготовился к задуманному шагу, обстоятельно
взвесил свой план, стянул войска, орудия и боеприпасы.
Лишь в начале 1265 года он предпринял внезапную
атаку. В ходе сокрушительного нападения он
занял Кесарию (27 февраля), Арсуф (26 апреля) и
многочисленные менее важные опорные пункты
противника. В следующем году он овладел замком
тамплиеров в Сафете, где перерезал всех защитников.
В 1268 году под его ударами пали Яффа (7 марта),
Бофор (5 апреля), Баньяс (26 апреля) иАнтиохия
(15 мая). Маневренность его войск и их численность
позволяли ему одновременно осуществлять операции
на севере и на юге. К этому периоду относится
случай с Гастейном, отраженный во французской и
каталонской версиях Устава. Небольшая крепость Гастейн
относилась к Антиохийскому бальяжу и находилась
в начале долины Оронта. Антиохия пала, и
тамплиерам Гастейна неоткуда было ожидать помощи.
Одного из них, брата IИ д'Ибелина, до того охватило
отчаяние, что он тайно покинул крепость и
предложил Бейбарсу капитуляцию. Однако и после
подобной измены тамплиеры решили сопротивляться,
но наемники, не принадлежавшие к Ордену,
отказались жертвовать собой. Рыцари остались лицом
к лицу с приближающейся армией султана. Они
поспешно разрушили крепость, постарались, на-
194
сколько смогли, уничтожить запасы продовольствия
и отступили в замок Па Рош-Гийом, где было менее
опасно. Магистр Тома Берар в это время находился в
Акре. Узнав о падении Антиохии и не имея возможности
оказать помощь Гастейну, он отправил туда
брата Пельпора передать приказ об отступлении.
Пельпор застал беглецов в Па Рош-Гийоме и препроводил
их в Акру. Они умоляли простить им их оплошность,
учитывая драматическую ситуацию, в которой
оказались. Мнение капитула по поводу санкций
в отношении их разделил ось. Одни считали, что
следует исключить их из Ордена, поскольку они без
приказа магистра оставили вверенную им крепость.
Другие предлагали простить виновных, учитывая их
намерения и сложные обстоятельства. Вопрос оставался
нерешенным. Возможно, магистр, руководствуясь
мотивами, которые нам неизвестны, запросил
мнение капитула Запада - простая юридическая
консультация. И мнение сложил ось такое, что, хотя
тамплиеров Гастейна и можно извинить за утрату
крепости, их все же следует считать виновными, поскольку
они не до конца ее разрушили и уничтожили
не все хранившиеся в ней запасы. Вследствие этого
их лишили, согласно Уставу, орденского облачения
сроком на один год и один день. Эта мера была избрана
неслучайно. Она свидетельствовала о том, что
магистр Тома Берар не терпел послаблений и был
поборником жесткой дисциплины. В то время как
вокруг них все рушилось, тамплиеры оставались верны
себе, сохраняя чистоту и твердость. Но под маской
внешней суровости, несмотря на самую пылкую
убежденность, - сколько невысказанной скорби и
какое чувство собственного бессилия! Один из них,
чье имя неизвестно - иногда его называют Оливье
Тамплиер, - излил свой гнев и боль в поэме, написанной
на провансальском языке, которая сохранилась
до наших дней:
(·IНeB и боль давят мое сердц