дно, этот случай квалифицировался
как воровство. Аналогичной епитимье подвергли
другого слишком раздражительного брата, который,
нечаянно разбив стеклянный кубок, швырнул осколки
на пол. Воровство, и к тому же сознательное! Так
же квалифицировали оплошность некоего брата из
Монпелье, который решил испытать свой меч и сломал
его. Воровством считалось и проявление недозволенной
инициативы, если она оборачивалась бедой
- как, например, в случае с братом Жаком де Раваном,
который в обществе братьев-служителей и
туркополов вышел из Акры, направился по КазальРобертской
дороге (между Назаретом и Тивериадским
озером) и подвергся нападению сарацин, перебивших
весь отряд. Брата Жака лишили духовного
звания и заковали в колодки. Воровством - причем
в особенно тяжких размерах - посчитали легкомыслие
садовников и виноградарей, без разрешения покинувших
Акру, чтобы весело поужинать за городом.
Возвращаясь обратно в ночное время, они наткнулись
на сарацин. Те, кому удалось спастись, не лишились
духовного звания только по причине полученных
серьезных ранений. Воровством являлись и несанкционированные
расходы, даже мелкие, ибо они
наносили урон Ордену. Брат Жан Бушдельевр (может
быть, его имя следует читать Бек де Льевр) пошел
по неверному пути, истратив двести безантов на
строительные работы, и не смог дать точный ответ,
как именно тратилась эта сумма. Его спасла хорошая
репутация, но все же он был исключен из Ордена. В
тот же день капитул приговорил к лишению духовного
звания брата, который продолжал держать
свою свечу зажженной, несмотря на то, что командор
приказал ему потушить ее.
По нескольким приведенным при мерам видно,
какие именно проступки выносились на обсуждение
капитула и как применялся Устав. Автор Уложений,
живший в Святой Земле, приводит случаи, иллюстрирующие
преимущественно повседневную жизнь
и атмосферу, царившую в среде тамплиеров на Востоке,
хотя некоторые прецеденты имели место в
122
Испании или Лангедоке (происшествие с мечом в
Монпелье).
Подчищая свои пергаменты, наш тамплиер избегал
неприятных инцидентов, которые были неизбежны
в карьере рядового брата. Он получил доступ
на заседания капитулов. Суждения его отличались
вдумчивостью, он имел собственное мнение, иногда
позволял себе сдержанно пошутить. Он исходил из
тех соображений, что справедливость на Востоке незначительно
отличается от того, как ее понимают на
Западе. Создавалось даже впечатление, что на Востоке
правосудие более сурово. Действительно, по свидетельству
Уложений, близость и обыденность смертельной
опасности, частые стычки с врагом требовали
большей бдительности и не располагали к
проявлению снисходительности. подвергнутые епитимье
не имели права участвовать в битвах, но в силу
необходимости, вероятно, исполнение наказания
отсрочивалось либо его сроки сокращались. Острая
нехватка личного состава, усугубленная потерями,
не позволяла отказываться от умелых воинов. Ведь
наиболее доблестные бойцы далеко не всегда становились
образцовыми монахами, даже под знаком
креста тамплиеров ...
Глава седьмая
КОМАНДОРСТВАЗАПАДА
Тамплиер Жослен живал в
богатых дворцах графа де Труа. Если танцы, смех и
светский блеск изгладились из его памяти, он все же
не забыл длинные поэмы, исполнявшиеся труверами,
ибо Шампань являлась традиционной покровительницей
разного рода изящных искусств. Он был
достаточно образован, чтобы в часы досуга переписывать
стихи, которыми втайне продолжал восхищаться.
Это было время, когда его мятущаяся душа
искала свой путь и жаждала обрести смысл земного
существования. Романы Кретьена де Труа служили
ему утешением в его уединении. Однажды из Германии
прибыл некий трубадур. Он знал наизусть <.Парцифаля
» Вольфрама фон Эшенбаха, но в Труа никто
не понимал немецкого языка. Пришлось сделать перевод
и сократить поэму. Поговаривали, что она
пр