христианского мира против неверных, и это наступление не ограничивалось 
центральной Европой, Италией и Византией. Он начинался в югозападном углу 
Европы, в Испании, и кончался в бескрайних степях России.
      Что касается Испании, папа Урбан II в своем письме 1089 г. испанским 
грандам (counts), епископам, vice comites и другим знатным и могущественным 
лицам призывал их остаться в своей собственной стране вместо того, чтобы идти в 
Иерусалим, и направить свою энергию на восстановление христианских церквей, 
разрушенных маврами. Это был правый фланг крестоносного движения против 
неверных.
      На северовостоке Русь отчаянно сражалась с дикими ордами половцев 
(куманов), которые появились в южных степях около середины XI века, разорили 
страну и привели в расстройство торговлю, заняв все дороги, ведущие из Руси на 
восток и на юг. В. О. Ключевский писал в этой связи: «Эта почти двухвековая 
борьба Руси с половцами имеет свое значение в европейской истории. В то время 
как Западная Европа крестовыми походами предприняла наступательную борьбу на 
азиатский Восток, когда и на Пиренейском полуострове началось такое же движение 
против мавров, Русь своей степной борьбой прикрывала левый фланг европейского 
наступления. Но эта историческая заслуга Руси стоила ей очень дорого: борьба 
сдвинула ее с насиженных днепровских мест и круто изменила направление ее 
дальнейшей жизни». Таким образом, Русь участвовала в общем западноевропейском 
крестоносном движении, защищая себя и в то же время Европу от 
варваровязычников (infidels). «Если бы русские подумали принять крест, — писал 
Б. Лейб, — им можно было бы сказать, что их первая обязанность служить 
христианству заключается в защите своей собственной страны, как писал папа 
испанцам».
      Скандинавские царства также участвовали в первом Крестовом походе, однако 
они присоединялись к основной армии небольшими соединениями. В 1097 году 
датский дворянин Свейн (Svein) привел отряд крестоносцев в Палестину. В 
северных странах избыточный религиозный энтузиазм не проявлялся и, насколько 
известно, большая часть скандинавских рыцарей была движима в меньшей степени 
христианскими устремлениями, чем любовью к войне и приключениям, надеждой 
добычи и славы.
      В это время было две христианские страны на Кавказе — Армения и Грузия. 
Однако после поражения византийской армии при Манцикерте в 1071 году, Армения 
попала под власть турок, так что не было даже вопроса об участии кавказских 
армян в первом Крестовом походе. Что касается Грузии, то сельджуки захватили 
страну в XI веке, и только после того как крестоносцы захватили Иерусалим в 
1099 году, Давид Строитель изгнал турок. Это произошло около 1100 года, или, 
как утверждает грузинская хроника, тогда, когда «франкская армия двинулась 
вперед и, с Божьей помощью, взяла Иерусалим и Антиохию, Грузия стала свободной, 
и Давид стал могущественным».
      Когда в 1095 году, в связи со всеми западноевропейскими осложнениями и 
проектируемыми реформами, победоносный (victorious) папа Урбан II собрал собор 
в Пьяченце, туда же прибыло посольство от Алексея Комнина с просьбой о помощи. 
Этот факт некоторыми учеными отрицался, однако современные исследователи этой 
проблемы пришли к выводу, что Алексей действительно обратился в Пьяченце за 
помощью. Конечно, это событие еще не было «решающим фактором», приведшим к 
Крестовому походу, как утверждал Зибель. Как и раньше, если Алексей обратился 
за помощью в Пьяченце, то он не думал о крестоносных армиях, он хотел не 
крестового похода, а наемников против турок, которые за последние три года 1 
стали представлять большую опасность в их успешном продвижении в Малой Азии. 
Примерно в 1095 году Кылыч Арслан был избран султаном в Никее. «Он вызвал в 
Никею жен и детей тех воинов, которые в то время там находились, поселил их в 
городе и вновь сделал Никею резиденцией султанов». Иными словами, Кылыч Арслан 
сделал Никею своей столицей. В связи с этими турецкими успехами, Алексей мог 
обратиться за помощью в Пьяченцу, однако, в его намерения крестовый поход в 
Святую Землю не входил. Его интересовала помощь против турок. К сожалению, об 
этом эпизоде в источниках мало информации. Один современный исследователь 
заметил: «От собора в Пьяченце до прибытия крестоносцев в Византийскую империю, 
взаимоотношения Востока и запада покрыты мраком».
      В ноябре 1095 года в Клермоне (в Оверни, в центральной Франции) собрался 
знаменитый собор, на который съехалось так много народа, что в городе не 
нашлось достаточно жилья для всех прибывших и многие разместились под открытым 
небом. По окончании собора, на котором был рассмотрен ряд наиболее важных 
текущих дел, Урбан II обратился к собравшимся с пламенной речью, подлинный 
текст которой до нас не дошел. Записавшие же речь на память некоторые очевидцы 
собрания сообщают нам тексты, сильно отличающиеся друг от друга. Папа обрисовав 
в ярких красках преследования христиан в Святой Земле, убеждал толпу поднять 
оружие на освобождение Гроба Господня и восточных христиан. С криками «Dieu le 
veut»! («Deus lo volt» в хронике) толпа бросилась к папе. По его предложению, 
будущим участникам похода были нашиты на одежду красные кресты (отсюда название 
«крестоносцы»). Им было объявлено отпущение грехов, прощение долгов и защита их 
имущества церковью на время их отсутствия. Крестоносный обет считался 
непреложным, и его нарушение влекло за собой отлучение от церкви. Из Оверни 
воодушевление распространилось на всю Францию и в другие страны. Создавалось 
обширное движение на Восток, истинные размеры которого на Клермонском соборе 
нельзя было и предвидеть.
      Поэтому движение, вызванное на Клермонском соборе и вылившееся в 
следующем году в форму крестового похода, является личным делом Урбана II, 
нашедшего для осуществления этого предприятия в жизненных условиях 
западноевропейского средневековья второй половины XI века в высшей степени 
благоприятные ус