ения на запад. Наконец, рядом с Константинополем 
обосновалась и укрепилась экономически сильная и политически почти независимая 
генуэзская Галата.
      
Иоанн V (1341—1391), Иоанн VI Кантакузин (1341—1354) и апогей сербского 
могущества при Стефане Душане
      
      Еще при предшественнике Иоанна V, Андронике III, Стефан Душан уже овладел 
северной Македонией и большей частью Албании. Со вступлением на престол 
несовершеннолетнего Палеолога, когда империю стала раздирать опустошительная 
междоусобная война, завоевательные планы Душана расширились и вылились в 
определенную форму стремления к самому Константинополю. Византийский историк 
XIV века Никифор Григора влагает в уста Иоанна Кантакузена такие слова: 
«Великий серб (Стефан Душан), подобно разлившейся и далеко перешедшей свои 
границы реке, одну часть империи Романии уже затопил многочисленными волнами, 
другую часть грозит затопить». Вступая в соглашения то с Кантакузеном, то с 
Иоанном V, в зависимости от большей или меньшей выгоды, и пользуясь безвыходным 
положением империи, силы которой для борьбы с внешними врагами были подорваны 
внутренними распрями, Стефан Душан без труда покорил всю Македонию, кроме 
Солуни, и после осады взял важный укрепленный пункт в восточной Македонии, 
лежавший на дороге из Солуни в Константинополь, Серес. Сдача Сереса имела 
важное значение: в руки Душана перешел укрепленный, уже чисто греческий город, 
немногим уступавший Солуни и служивший ключом на пути от нее к Константинополю. 
Именно с этого момента у Сербского государя ясно проявляется его дальнейший 
план более широких предприятий в отношении империи. Современные ему 
византийские источники связывают непосредственно со взятием Сереса принятие 
Душаном царского титула и формальное проявление с его стороны притязаний на 
обладание Восточной империей. Иоанн Кантакузен, например, писал: «Краль 
подступил к Сересу и овладел им… После этого он, высоко возомнив о себе и видя 
себя обладателем большей части империи, провозгласил себя царем ромеев и сербов,
 а сыну своему предоставил титул краля». В письме из того же Сереса к 
венецианскому дожу Душан, среди других титулов, величает себя «господином почти 
всей Византийской империи» (et fere totius imperii Romaniae dominus). На 
греческих указах своих Душан подписывался красными чернилами: «Стефан во Христе 
Боге верный краль и самодержец (автократор) Сербии и Романии», или просто: 
«Стефан во Христе Боге верный царь и самодержец Сербии и Романии».
      Широкие планы Душана в отношении Константинополя отличались от уже 
известных нам планов болгарских царей IX и XIII века, Симеона и Асеней. Главной 
целью Симеона было освобождение изпод власти Византии славянских земель и 
образование из них единого славянского государства; «самая попытка его, — пишет 
профессор Флоринский, — овладеть Царьградом вытекала все из того же стремления 
уничтожить господство греков и заменить его господством славян». Этому взгляду, 
по мнению того же ученого, не может противоречить ни принятие Симеоном титула 
«Цесаря Блъгаром и Гръком», который продолжали носить его преемники, ни 
известие источника о том, что «Симеон хотел занять византийский престол и 
условием мира с греками ставил признание его греческим императором. Все это 
только доказывает, что болгарский царь в своих удачных войнах с греками, повод 
к которым давали, большей частью, последние, пришел к мысли об окончательном 
уничтожении Византии. Он хотел владеть Царьградом и повелевать греками, но не 
как император ромейский, а как царь болгарский». Еще более патриотические цели 
преследовали Асени, которые стремились к освобождению и полной независимости 
болгарского народа, хотели основать болгарское царство, хотя бы и с включением 
в него Константинополя.
      Иными целями руководствовался Стефан Душан, принимая титул царя 
(басилевса) и самодержца (автократора). Тут вопрос шел не только об 
освобождении сербского народа изпод влияния восточного императора. Целый ряд 
данных не оставляет сомнения в том, что Душан задался целью создать вместо 
Византии новое царство, но не сербское, а сербскогреческое, что «сербский 
народ, сербское королевство, все присоединенные к нему славянские земли должны 
были сделаться только составной частью империи Ромеев, главой которой он 
провозглашал себя». Выставляя себя претендентом на трон Константина Великого, 
Юстиниана и других византийских государей, Душан прежде всего хотел стать 
императором ромеев, а потом сербов, т.е. утвердить в своем лице сербскую 
династию на византийском престоле.
      Для Душана важно было привлечь на свою сторону греческое духовенство 
завоеванных областей, так как он понимал, что провозглашение его царем сербов и 
греков может быть только тогда законным в глазах народа, когда оно будет 
освящено высшим авторитетом Церкви. Сербский архиепископ, зависимый от 
Константинопольского патриарха, сделать этого не мог; если бы даже была 
провозглашена полная независимость сербской церкви, то и тогда сербский 
архиепископ или патриарх мог бы венчать краля лишь сербским царем. Для 
освящения титула «царя сербов и ромеев», который влек бы за собой право на 
византийский престол, требовалось нечто большее. Константинопольский патриарх 
на такое венчание согласиться, конечно, не мог. В таких обстоятельствах Душан 
стал стремиться к тому, чтобы его новый титул был освящен одобрением высшего 
греческого духовенства завоеванных областей и греческими монастырями знаменитой 
Афонской горы.
      В этих целях он подтвердил и расширил привилегии и умножил пожалования 
греческих монастырей в завоеванной Македонии, где под его власть перешли и 
находившиеся там, принадлежавшие Афону, поместья и подворья — метохи (??