V века Зосим сообщает легенду о том, что Аларих, подойдя с войском к афинской 
стене, увидел в вооружении богиню Афину Промахос и стоявшего перед стеной 
троянского героя Ахилла; пораженный этим видением, Аларих отказался от 
нападения на Афины199. Тяжела была участь Пелопоннеса, где вестготы разграбили 
Коринф, Аргос, Спарту и некоторые другие города. На освобождение Греции 
выступил Стилихон, высадившийся с войсками в Коринфском заливе на Истмийском 
перешейке и отрезавший таким образом Алариху обратный путь в Среднюю Грецию. С 
большим трудом пробился Аларих на север в Эпир, и император Аркадий не 
постыдился удостоить истребителя его провинций высоким военным саном магистра 
армии в Иллирике (magister militum per Illyricum). После этого Аларих уже 
перестает угрожать восточной части империи и направляет главное внимание на 
Италию.
      Помимо готской опасности на Балканском полуострове и в Греции, готское 
преобладание чувствовалось со времени Феодосия Великого особенно сильно в 
столице, где наиболее ответственные места в армии и многие из высоких постов в 
администрации находились в германских руках. В момент вступления Аркадия на 
престол наибольшим влиянием пользовалась в столице германская партия, во главе 
которой находился один из главных начальников императорского войска гот Гайна; 
около него сплотились военные люди преимущественно готского происхождения и 
представители местного германофильства. Слабой стороной этой партии было 
религиозное разногласие, так как готы, как известно, большей частью были 
арианами. Второй партией в первые годы правления Аркадия можно назвать партию 
всесильного временщика евнуха Евтропия, окружившего себя различными 
приспешниками и честолюбцами, которые на первое место ставили устроение при 
помощи Евтропия своих личных дел и карьеры. Гайна и Евтропий, конечно, ужиться 
в мире не могли; тот и другой стремились к власти. Наконец, историки отмечают 
третью партию, враждебную как германцам, так и Евтропию; последнее течение, к 
которому примыкали сенаторы, служилые люди и большая часть духовенства, может 
быть охарактеризовано как оппозиция во имя национальной и религиозной идеи 
против разросшегося варварского и инославного влияния; грубая и корыстолюбивая 
личность временщика евнуха Евтропия также не могла находить сочувствия в 
представителях названного направления. Наиболее видным лицом в последней партии 
можно признать городского префекта Аврелиана200.
      Многие люди того времени сознавали всю опасность германского 
преобладания; наконец, само правительство почувствовало германскую грозу.
      До нас дошел замечательно интересный документ, ярко рисующий настроение 
некоторых общественных кругов в германском вопросе; это – записка Синезия «Об 
императорской власти» или, как ее иногда переводят, «Об обязанностях государя» 
(???? ?????????), поданная или, может быть, даже прочтенная Аркадию. Синезий, 
из североафриканского города Кирены, образованный неоплатоник, принявший 
христианство, отправился в 399 году в Константинополь с ходатайством перед 
императором о некоторых податных облегчениях для своего родного города. 
Впоследствии, по возвращении на родину, он был избран епископом 
североафриканской Птолемаиды. За три года своего пребывания в Константинополе 
Синезий прекрасно дал себе отчет в германской опасности для империи и составил 
вышеназванную записку, которая, по словам одного историка, может быть названа 
антигерманским манифестом национальной партии Аврелиана201. «Достаточно будет 
небольшого предлога, – писал Синезий, – чтобы вооруженные (варвары) сделались 
господами граждан; и тогда невооруженные будут сражаться с людьми, изощренными 
в военной борьбе. Прежде всего надо устранить (иноземцев) от начальственных 
должностей и лишить их сенаторских званий, так как то, что в древности у римлян 
казалось и было самым почетным, сделалось, благодаря иноземцам, позором. Как во 
многом другом, так особенно в этом отношении я удивляюсь нашему неразумию. В 
каждом доме, маломальски зажиточном, найдешь рабаскифа (т.е. гота); они служат 
поварами, виночерпиями; скифы же и те, что ходят с небольшими стульями на 
плечах и предлагают их тем, кто желает на улице отдохнуть. Но недостойно ли 
крайнего удивления то обстоятельство, что те же самые белокурые и причесанные 
по эвбейской моде варвары, которые в частной жизни исполняют роль прислуги, в 
политической являются нашими повелителями? Государю надо очистить войско, как 
кучу пшеницы, из которой мы отделяем мякину и все то, что, произрастая, вредит 
настоящему зерну. Отец твой, по своему крайнему милосердию, принял их 
(варваров) мягко и снисходительно, дал им звание союзников, наделил 
политическими правами и почестями и наградил земельными пожалованиями. Но 
варвары не так поняли и оценили благородное с ними обхождение; они увидели в 
этом нашу слабость, что внушило им дерзкую надменность и самохвальство. 
Увеличив наш набор и с набором укрепив наш дух и наши собственные войска, 
восполни в государстве то, чего ему недостает. Против этих людей нужна 
настойчивость. Или пусть варвары возделывают землю, как в древности мессенцы, 
бросив оружие, служили илотами (рабами) у лакедемонян, или пусть уходят тем же 
путем, что пришли, возвещая живущим по ту сторону реки (Дуная), что у римлян 
более уже нет мягкости и что над ними царствует благородный юноша!»202
      Итак, главный смысл этого замечательного современного событиям документа 
заключался в том, что Синезий, понимая опасность, грозившую со стороны готов 
государству, советовал удалить их из войска, набр