нового 
императора Юлиана в построенном Константином Великим храме св. Апостолов152. 
Сенат причислил покойного императора к сонму богов.
      
Юлиан Отступник (361–363)
      
      С именем Юлиана тесно связана последняя попытка восстановить язычество в 
империи.
      Юлиан представляет собой в высшей степени интересную личность, которая 
давно уже останавливала на себе внимание ученых и литераторов и продолжает 
увлекать их до настоящего времени. Литература о Юлиане очень обширна. Дошедшие 
до нас сочинения самого Юлиана дают богатый материал для суждения о нем. 
Главная цель исследователей была разгадать и понять этого увлеченного «эллина», 
который, с полным убеждением в правоте и успехе своего дела, задумал во второй 
половине IV века возродить и оживить язычество и поставить его в основу 
религиозной жизни государства.
      Юлиан потерял родителей в очень юном возрасте: его мать умерла через 
несколько месяцев после его рождения, его отец умер, когда ему было шесть лет. 
Юлиан получил для своего времени хорошее образование. Евнух Мардоний, по 
происхождению скиф, знаток греческой литературы и философии, обучавший мать 
Юлиана поэмам Гомера и Гесиода, перешел в качестве воспитателя и наставника к 
ее сыну. В то время как Мардоний знакомил юного Юлиана с античной литературой, 
Евсевий, епископ Никомедийский и потом Константинопольский, убежденный арианин, 
или окружавшие его представители духовенства вводили Юлиана в изучение 
Священного Писания. Таким образом, Юлиан, по словам одного историка153, получил 
сразу два различных воспитания, которые поместились в нем одно возле другого, 
но так, что не касались друг друга. Юлиан был крещен. Впоследствии он вспоминал 
об этом времени, как о мраке, который нужно забыть.
      Юные годы Юлиана прошли в большой тревоге, так как Констанций, видевший в 
нем своего возможного соперника и подозревавший его в честолюбивых замыслах, 
держал его то в провинции, как бы в ссылке, то призывал в столицу, чтобы иметь 
его на глазах. Зная о насильственной смерти многих родственников, павших от 
руки Констанция, Юлиан ежедневно должен был бояться за свою жизнь. После 
вынужденного пребывания в течение нескольких лет в Каппадокии, где он продолжал 
под руководством сопровождавшего его Мардония изучение древних авторов и где, 
по всей вероятности, он хорошо познакомился с Библией и Евангелием, Юлиан для 
окончания образования был переведен сначала в Константинополь, затем в 
Никомедию, где у него и появилось первое серьезное влечение к язычеству.
      В это время в Никомедии преподавал лучший ритор той эпохи Либаний, 
настоящий представитель эллинизма, не знавший и не желавший знать латинского 
языка, к которому относился с пренебрежением, презиравший христианство и 
видевший смысл всего лишь в эллинстве. Привязанность Либания к язычеству не 
знала пределов. Лекции его пользовались громадным успехом в Никомедии. 
Отправляя Юлиана туда и предчувствуя, может быть, какое неизгладимое 
впечатление должны будут произвести воодушевленные лекции Либания на молодого 
слушателя, Констанций запретил Юлиану заниматься у знаменитого ритора. Юлиан 
формально не нарушил императорского запрета; но он изучил сочинения Либания, 
знакомился с его лекциями через слушателей и настолько усвоил себе стиль 
Либания и его манеру писать, что позднее его считали учеником последнего. Там 
же Юлиан с увлечением знакомился с тайным (оккультным) учением неоплатоников, 
вылившимся в то время в формы проникновения в будущее, вызывания при помощи 
известных заклинательных формул не только умерших обыкновенных людей, но даже 
богов (теургия). Ученый философ Максим Эфесский в этом отношении оказал на 
Юлиана большое влияние.
      Пережив опасное время смерти своего брата Галла, убитого по приказанию 
Констанция, Юлиан был для оправданий вызван ко двору в Милан и после этого 
отправлен в ссылку в Грецию, в Афины. Афины, славные своим великим прошлым, во 
время Констанция представляли собой довольно захолустный, провинциальный город, 
где, впрочем, о минувших веках напоминала известная языческая школа. Для Юлиана 
пребывание в Афинах было полно глубокого интереса. Позднее, в одном из своих 
писем, он «с удовольствием вспоминал об аттических беседах… о садах, об 
афинском предместье, о миртовых аллеях и о домике Сократа»154. Во время 
афинского пребывания, как думает большинство историков, Юлиан был посвящен 
элевсинским иерофантом (жрецом) в элевсинские мистерии. Это было, по словам 
Буасье, как бы крещением новообращенного155. Надо заметить, что в последнее 
время некоторые ученые сомневаются в элевсинском обращении Юлиана156.
      В 355 году Констанций провозгласил Юлиана цезарем, женил на своей сестре 
Елене и отправил начальником войск в Галлию, где шла упорная и тяжелая борьба с 
наступавшими германцами, которые разоряли страну, разрушали города и истребляли 
население. Юлиан удачно справился с трудной задачей спасти Галлию и под 
Аргенторатом (ныне Страсбургом) нанес германцам сильное поражение. Главной 
резиденцией Юлиана в Галлии сделалась Лютеция (Lutetia Parisiorum; позднее 
Париж). Это был в то время и небольшой город на острове Сены, сохранившем до 
сих пор название la cite (лат. civitas), т.е. город, который был соединен 
деревянными мостами с обоими берегами реки. На левом берегу Сены, где уже было 
немало домов и садов, находился построенный, вероятно, Констанцием Хлором 
дворец, остатки которого, около музея Клюни, видны и теперь. Юлиан избрал 
дворец своим местопребыванием. Он любил Лютецию и в одном из своих позднейших 
сочинений вспоминает о зимовке в «дорогой Лютеции»157.
      Дела Юлиана шли удачно, и германцы были отброшены за Рейн. «Я, будучи еще 
цезарем, – писал Юлиан, – в третий раз перешел Рейн; я потребовал от зарейнских 
варваров 20.000 пленных… я, по воле богов, взял все города, немногим меньш