зантией 
выгодный мир, причем последняя выплачивала им даже некоторую сумму денег.
      При Константине V отношения обострились. При помощи переселенных во 
Фракию с восточной границы сирийцев и армян император построил против болгар 
укрепления. Болгарский посол был презрительно встречен Константином, после чего 
болгары открыли военные действия. Константин совершил восемь или девять 
кампаний, сухопутных и морских, против болгар, поставив себе целью уничтожение 
болгарского ханства. Однако, войны шли с переменным успехом, и Константину не 
удалось добиться своей цели. Тем не менее, его энергичная борьба и ряд 
возведенных им против болгар укреплений позволяют некоторым историкам называть 
Константина «первым Болгаробойцей»562.
      В самой Болгарии в конце VIII века династические смуты прекращаются; 
резкий антагонизм между болгарами и славянами сглаживается. Одним словом, там 
созидается, малопомалу, Болгария IX века, когда она, постепенно ославянившись, 
стала представлять собой мощное государство с определенными наступательными 
планами против Византии. Эта наступательная политика болгар сказалась уже в 
конце VIII века, при Константине VI и матери его Ирине, когда Византия после 
военной неудачи должна была согласиться платить Болгарии дань.
      Когда в VIII веке идет речь о военных столкновениях между империей и 
болгарами, то под последними надо разуметь не только болгар, но и славян, 
вошедших в состав их ханства. Происходившее в VII веке заселение Балканского 
полуострова славянами продолжалось и в VIII веке. Один западный паломник к 
святым местам, современник Льва III, прибыв в пелопоннесский город Монемвасию, 
пишет, что последний находился в славянской земле (in Slawinia terrae)563. Есть 
известие о славянах в VIII веке у Диррахиума и Афин564. Ко времени Константина 
V относится упомянутое уже выше знаменитое место в сочинении «О фемах» 
Константина Багрянородного: «ославянился весь Пелопоннес и сделался варварским, 
когда чума распространилась по всей вселенной»565. Здесь речь идет о страшной 
эпидемии 746–747 годов, занесенной из Италии и опустошившей особенно юг Греции 
и Константинополь. Желая пополнить уничтоженное чумой население, Константин V 
переселил в столицу жителей из различных провинций. Таким образом, Пелопоннес в 
середине VIII века в глазах самих жителей империи уже был ославянившимся; к 
этому же времени надо отнести прилив новых поселений в Грецию на место жителей, 
погибших от чумы и отозванных императором для заселения столицы566. В конце 
VIII века императрица Ирина отправила специальную экспедицию против «славянских 
племен» в Фессалонику, Грецию и Пелопоннес. Наконец, греческие славяне заявили 
себя участием в заговоре против Ирины. Из этого видно, что славяне на 
Балканском полуострове, включая всю Грецию, в VIII веке не только плотно и 
крепко утвердились, но стали даже принимать участие в политической жизни 
империи и, конечно, оказывали своими принесенными обычаями влияние на 
социальные условия местной жизни. Болгары и славяне к IX веку сделались для 
Византии двумя очень серьезными врагами.
      
Внутренняя деятельность императоров Исаврийской, или Сирийской, династии
      
      Законодательство.  Лев III не только явился талантливым вождем и 
энергичным защитником империи против внешних врагов, но и мудрым законодателем. 
Уже во времена Юстиниана Великого, т.е. в VI веке, латинский язык его кодекса, 
дигест и институций был для большинства провинций империи малопонятным или даже 
совсем непонятным языком. В провинциях, особенно на Востоке, старые местные 
обычаи заменяли официальный закон, что мы уже выше видели на примере Сирийского 
Законника V века. Выпускаемые на греческом языке новеллы отмечали лишь акты 
текущего законодательства. Между тем, после того как на протяжении VII века 
империя последовательно теряла свои восточные провинции, Сирию с Палестиной и 
Египет, на юге – Северную Африку и на севере – северные области Балканского 
полуострова, она благодаря этому становилась более «греческой» по языку. 
Необходимо было дать для общего пользования подданным законник на греческом 
языке, отражавший на себе изменившиеся со времени Юстиниана Великого условия 
жизни.
      Лев III, прекрасно осознав необходимость такого сборника, поручил дело 
составления последнего комиссии из выбранных им лиц. Результатом работы 
комиссии было опубликование от имени «мудрых и благочестивых императоров Льва и 
Константина» законодательного сборника, под названием Эклоги. Время издания ее 
точно неизвестно: в то время как западные ученые относят Эклогу к концу 
правления Льва (739–740 г.)567, наш византинист В.Г. Васильевский считает более 
естественным относить ее к началу царствования, а именно к 726 году568. Недавно 
было высказано даже сомнение, можно ли вообще относить Эклогу ко времени Льва 
III и Константина V569. В настоящее время большинство исследователей вопроса 
считают, что дата публикации Эклоги – март 726 года570.
      Заглавие Эклоги, что в переводе значит «выборка», «извлечение», дает 
понятие о ее источниках; оно таково: «Сокращенное извлечение законов, учиненное 
Львом и Константином, мудрыми и благочестивыми царями, из институций, дигест, 
кодекса, новелл Великого Юстиниана и их исправление в смысле большего 
человеколюбия» (погречески ??? ?? ???????????????) или, как переводят другие, 
«в смысле улучшения»571. В предисловии к Эклоге определенно говорится, что 
законы, изданные предшествующими императорами, были написаны во многих книгах, 
и что смысл их для одних является трудно понимаемым, для других совершенно 
непонятным, особенно для тех, кто не живет в богохранимом императорском 
граде572. Под многими книгами, о которых говорит Эклога, надо разуметь 
заступившие место Юстиниановых законных книг их греческие переводы и различные 
комментарии, вытеснившие употребление самих латинских подлиннико