затягивается по воле тех, кому она исключительно благоволит. (24) Те, кто 
упускают представляющийся им благоприятный случай, обычно навлекают на себя 
Божье возмездие. Если же кто-нибудь думает, что враги, видя жен своих и детей и 
все самое для себя дорогое в наших руках, вдруг воспрянут духом и проявят в 
этот опасный миг отвагу выше своих сил, тот судит неверно. (25) Ибо гнев, 
чрезмерно возникающий в душе из-за самого дорогого, обычно подрывает ту силу, 
которая есть у людей, и не дает им как должно пользоваться обстоятельствами. 
Приняв все это во внимание, вам следует с большим презрением идти на врагов".

II. Произнеся такие слова, Велисарий в тот же день выслал вперед всех всадников,
 кроме пятисот, а щитоносцев и знамя, которое римляне называют "бандум" 3 он 
поручил Иоанну Армянину, приказав, если представится случай, вести перестрелку. 
(2) Сам он на следующий день последовал за ним с пешим войском и с пятьюстами 
всадниками. (3) Массагеты же, посоветовавшись между собою, решили делать вид, 
что они честно держатся своего обещания, данного как Гелимеру, так и Велисарию, 
но сражения на стороне римлян не начинать, и до выяснения дела не нападать на 
вандалов; когда же положение того или другого войска окажется плохим, тогда 
вместе с победителями напасть и преследовать побежденных. Вот каково было тогда 
решение варваров. (4) Римское войско застало вандалов ставшими лагерем у 
Трикамара 4, отстоявшего от Карфагена на расстоянии ста сорока стадий. (5) Там, 
находясь друг от друга на большом расстоянии, войска провели ночь. Когда была 
уже глубокая ночь, лагерю римлян явилось следующее знамение. (6) На остриях их 
копий возникло яркое пламя, и им казалось, что сильным огнем охвачены сами 
копья. Это чудо явилось не многим, но тех, кто его видел, оно поразило страхом, 
поскольку они не знали, как его истолковать. (7) Такое же чудо явилось римлянам 
в Италии много времени спустя. Но тогда, уже наученные опытом, они были 
убеждены, что это знамение победы. Когда же, как сказано, это произошло впервые,
 они были поражены и в великом страхе провели ночь.

(8) На следующий день Гелимер, приказав вандалам оставить детей, женщин и все 
драгоценности в центре лагеря, за валом, где иного укрепления не было, созвал 
всех их и сказал следующее: (9) "Не за славу теперь, вандалы, идет у нас борьба,
 и дело не только в потере власти; если бы мы, добровольно став трусами и 
отказавшись от всего этого, могли бы спокойно жить, сидя у себя дома и 
пользуясь своим достоянием! (10) Но вы, воистину, сами видите, что наши дела 
дошли до такого часа в судьбе своей, что если мы не победим врагов, то, погибая 
сами, оставим их владыками наших детей и жен, всей этой страны и всех богатств, 
а если кто из нас останется в живых, тому суждено будет стать рабом и 
испытывать все последствия этого. (11) Но если мы победим в войне наших врагов, 
то, оставшись в живых, будем пользоваться всеми благами жизни; если же со 
славой уйдем из жизни, то детям своим и женам оставим все блага счастливого 
существования, имени же вандалов дадим возможность оставаться вечно славным, а 
за народом сохраним навечно власть. (12) Если кому-либо другому и приходилось 
сражаться из-за своего существования, то все же никто больше нас не понимает, 
что, идя на бой, мы несем в себе надежду на спасение всему, чем мы обладаем. 
(13) Не за тела наши надо бороться, и опасность теперь не в том, что можно 
умереть, а в том, чтобы не дать врагам победить себя: если мы не одержим победы,
 то лучше всего нам умереть. (14) И поскольку положение таково, пусть никто из 
вандалов не проявит слабости в решимости, пусть не заботится о своем теле; 
стыдясь несчастий после поражения, пусть предпочтет славный уход из жизни. (15) 
Кто стыдится позора, тот никогда не боится опасности. Не вспоминайте о прежней, 
неудачной для нас битве. (16) Мы были побеждены не потому, что сами были плохи, 
но понесли поражение из-за того, что столкнулись с противодействием судьбы. Ее 
течение, однако, обычно не движется в одном и том же направлении: она, как 
правило, любит каждый день менять свой ход. (17) К тому же мы можем с гордостью 
сказать, что мы выше врагов по храбрости и намного превосходим их числом. (18) 
Думаю, нас раз в десять больше. Я прибавлю еще то многое и великое, что теперь 
особенно должно побудить нас к доблести: славу наших предков и переданную нам 
ими власть. (19) От позора недостойных потомков первая тускнеет, а вторая нас, 
как не заслуживших ее, твердо решила покинуть. (20) Я уже молчу о стенаниях 
этих женщин, о слезах наших детей; страдая за них, как вы видите, я не могу 
больше продолжать речь. (21) Закончу только одним: не будет нам возврата к этим 
драгоценнейшим для нас существам, если мы не одолеем врагов. (22) Помня об этом,
 будьте же храбрыми мужами и не постыдите славы Гизериха".

(23) После этого Гелимер велел своему брату Цазону обратиться с особым 
увещеванием к тем вандалам, которые вместе с ним прибыли из Сардинии. (24) 
Собрав их недалеко от лагеря, Цазон сказал им следующее:

"Соратники по оружию! Вы только что слышали речь царя, в которой он говорил, 
из-за чего всем вандалам предстоит борьба; вам же надо равняться не только на 
остальных, но прежде всего на самих себя. (25) Недавно вам, боровшимся за 
владычество, на долю выпала победа, и власти вандалов вы покорили целый остров; 
поэтому теперь вы должны показать еще больший пример доблести. (26) Ибо у кого 
перед глазами опасность потери самого великого для себя, те по необходимости 
должны проявить и величайшую отвагу против врагов. Борющиеся за власть, в 
случае, если окажутся побеждены, самого необходимого не теряют. (27) Для тех же,
 кому предстоит борьба за то, чем они обладают, вся жизнь вообще зависит от 
исхода войны; ибо, если в настоящее время вы проявите храбрость, то закрепите 
за собой в общем мнении дело вашей доблести уничтожение тирана Годы; оказавшись