которого нам придется продолжать военные действия, сделано у нас прекрасно. (9) 
Мы сможем оставить здесь оружие и все остальное, чего нам не унести, и идти 
дальше, а если мы вернемся сюда, мы не испытаем недостатка в необходимом. (10) 
Я молю, чтобы каждый из вас, помня о своей личной доблести и об оставленных 
дома близких, шел бы на врага с чувством презрения к нему".

(11) Сказав так и помолившись, Велисарий оставил свою жену и укрепление под 
охраной пехоты, с конницей же двинулся вперед. (12) Он считал это время 
невыгодным для того, чтобы начинать сражение всем войском; он хотел сначала в 
перестрелке и мелких стычках конницы испытать силу неприятеля и только тогда 
вступить в сражение всем войском. (13) Послав вперед архонтов федератов, он с 
остальным войском и своими личными копьеносцами и щитоносцами двигался следом. 
(14) Когда федераты и их архонты оказались в Дециме, они увидели тела убитых 
двенадцати своих товарищей из отряда Иоанна, а рядом с ними тела Амматы и 
некоторых вандалов. (15) Услышав от местных жителей рассказ обо всем 
случившемся, они были огорчены и не знали, куда им теперь идти. Когда они 
пребывали в подобном недоумении и с вершины холмов осматривали расстилающуюся 
перед ними страну, с юга показалось облако пыли, а затем и множество 
вандальских всадников. (16) Тогда они послали к Велисарию, прося его как можно 
скорее прибыть сюда, поскольку, говорили они, на них навалились враги. Мнения 
архонтов разделились. (17) Одни хотели идти на наступающих врагов, другие 
говорили, что для этого у них недостаточно сил. (18) Пока они спорили между 
собой, варвары под предводительством самого Гелимера приближались к ним; они 
двигались дорогой, которая находилась между той, по которой шел Велисарий, и 
той, по которой шли массагеты, сразившиеся с Гибамундом. (19) Поскольку 
местность по ту и другую сторону дороги была холмистой, они не могли видеть ни 
поражения Гибамунда, ни укрепления Велисария, ни тем более дороги, по которой 
двигался отряд Велисария. (20) Когда вандалы и римские федераты оказались 
близко друг от друга, то оба войска охватило чувство соперничества, кто из них 
скорее займет самый высокий из находившихся там холмов. (21) Он казался удобным 
для расположения, и те, и другие предпочитали вступить в бой с неприятелем 
отсюда. (22) Опередив римлян, вандалы захватили холм, оттеснили врагов и, 
получив преимущество, обратили их в бегство. (23) Отступая, римляне достигли 
местечка в семи стадиях от Децима, где находился копьеносец Велисария Улиарис с 
восьмьюстами щитоносцами. (24) Все думали, что отряд Улиариса, приняв их, 
построится и пойдет с ними на вандалов; однако, соединившись, и те, и другие 
сверх ожидания что есть сил бросились бежать и стремительно вернулись к 
Велисарию.

(25) И тут я не могу сказать, что случилось с Гелимером, как это он, имея в 
руках победу, сам добровольно отдал ее неприятелю. Разве что и наши 
безрассудные поступки следует отнести к воле Бога, который, решив, что с 
человеком должно произойти несчастье, прежде всего накладывает свою руку на его 
разум и не позволяет, чтобы ему на ум пришло что-нибудь толковое. (26) Если бы 
он немедленно начал преследование, я думаю, сам Велисарий не выдержал бы его 
натиска, и все наше дело совершенно погибло. (27) Столь огромно было число 
вандалов и таков был страх, наведенный ими на римлян. Если бы он, с другой 
стороны, сразу же двинулся к Карфагену, он легко истребил бы весь отряд Иоанна, 
воины которого по одному и по двое расхаживали по равнине и обирали лежавшие 
трупы. (28) Он спас бы и город со всеми его богатствами, завладел бы нашими 
судами, находившимися неподалеку, и отнял бы у нас всякую надежду на обратное 
возвращение и победу. Но он ничего из этого не сделал. (29) Медленно спускаясь 
с холма, он, оказавшись на равнине, увидел труп брата и предался плачу и 
стенаниям; занявшись его погребением, он упустил столь благоприятный для него 
момент, вернуть который он уже никак не смог. (30) Велисарий же встретил 
бегущих, приказал им остановиться, привел их в надлежащий порядок, глубоко их 
пристыдил, а затем, услыхав о смерти Амматы и о преследовании вандалов Иоанном, 
разузнав все, что было нужно, о местности и о неприятеле, быстрым маршем 
двинулся на Гелимера и вандалов. (31) Варвары, уже потерявшие строй и не 
готовые к бою, не выдержали их нападения и бросились бежать изо всех сил, 
потеряв многих убитыми. К ночи сражение закончилось. (32) Вандалы бежали не в 
Карфаген и не в Бизакий, откуда они пришли, но на равнину Буллы, по дороге, 
ведущей в Нумидию. (33) Отряд Иоанна и массагеты в сумерки вернулись к нам. 
Узнав обо всем случившемся и сами рассказав о своих действиях, они вместе с 
нами заночевали в Дециме 121.

XX. На следующий день пехота вместе с супругой Велисария догнала нас и мы 
вместе отправились к Карфагену; мы подошли к нему поздно вечером и остановились 
на ночлег, хотя никто не мешал нам сразу же войти в город. Карфагеняне открыли 
ворота, повсюду зажгли светильники, и всю ночь город был ярко освещен, 
оставшиеся же в нем вандалы укрылись в храмах, моля о помиловании. (2) Но 
Велисарий не позволил никому входить в город, опасаясь, с одной стороны, как бы 
враги не устроили нам какую-нибудь засаду, с другой стороны, как бы солдатам 
под покровом ночи не представилась возможность безнаказанно предаться грабежу. 
(3) В тот же день наши корабли при поднявшемся восточном ветре достигли мыса, и 
карфагеняне, как только их заметили, сняли железные цепи с залива, который они 
называют Мандракием, предоставив флоту возможность войти в гавань. (4) В 
царском дворце есть мрачное помещение, которое карфагеняне называют Анкон и в 
которое бросали всех, на кого гневался тиран. (5) В это время там оказались 
заключены многие восточные купцы. (6) Гелимер был раздражен на них, обвинял в