Пятьсот персов бежали в акрополь и, захватив это укрепление, не предпринимали 
никаких военных действий, всех же остальных, кроме убитых во время сражения, 
римляне взяли живыми; их всего было приблизительно семьсот тридцать. Из них 
только семнадцать нашли невредимыми, все же остальные были ранены. И из числа 
римлян пало много храбрых воинов, в том числе Иоанн, сын Фомы, пораженный 
кем-то из варваров камнем в голову во время вторжения в город. Этот человек 
проявил удивительные подвиги храбрости в битве с врагами.

12. На следующий день римляне, осаждая тех из варваров, которые заняли акрополь,
 стали предлагать им вступить в переговоры, обещая им неприкосновенность и 
соглашаясь дать в этом слово верности; они ожидали, что таким образом персы 
сами отдадут себя в их руки. Но персы не шли на их предложения мира, и скорее 
готовились к отпору. Хотя они 
[51]не надеялись, что смогут долго противиться в таком тяжелом положении, но 
собирались погибнуть с доблестью. Желая отвратить их от такого намерения и 
направить их мысли к жажде спасения, Бесс велел одному из римских воинов 
подойти возможно ближе к осажденным и обратиться к этим людям со словами 
увещания. При этом он указал, что бы он хотел сказать им. Этот воин, подойдя 
очень близко к акрополю, обратился к ним с такими словами: «Что случилось с 
вами, славные персы, что вы решились на эту гибель, упорно настаивая на своем 
неразумном стремлении к смерти и столь явно презирая стремление к доблести? Нет 
храбрости в том, чтобы противиться непреодолимому, нет разумности не хотеть 
подчиниться победителям. Нет бесславия в том, чтобы жить, подчинившись 
постигшей вас в данный момент судьбе. Необходимость, раз нет надежды на 
счастливый конец, справедливо не накладывает бесчестия, если заставляет делать 
то, что в другое время является позором. Если зло непреодолимо, то оно тем 
самым ведет к признанию невиновности тех, кто ему подчинился. Поэтому не 
стремитесь с безумной настойчивостью бороться против явной опасности и свое 
спасение не сменяйте на пустое хвастовство; подумайте о том, что умершим уже 
невозможно воскреснуть опять, а оставшись живыми теперь, с течением времени, 
если это для вас покажется лучше, вы можете наложить на себя руки. Обдумайте 
еще раз ваше последнее решение и примите во внимание то, что полезно для вас, 
зная, что из решений должны лучшими считаться те, которые оставляют возможность 
в них раскаяться и их изменить. Как своих сотоварищей по оружию мы жалеем вас, 
стремящихся к смерти, мы щадим вас; в том, что на жизнь вы смотрите как на 
что-то преходящее и относитесь к ней с равнодушием, мы должны сочувствовать вам,
 так как таков закон и у нас, римлян и христиан. Для вас не будет никакой 
другой неприятности, кроме того, что вы перемените свой государственный строй 
на много лучший, получив своим владыкой Юстиниана вместо Хозрова. 
[52]В этом мы готовы дать вам любое слово верности. Не убивайте же сами себя, 
если есть для вас возможность спастись! Нет славы и счастья в том, что вы 
упорно стоите на том, чтобы подвергнуться, совершенно без пользы, самому 
страшному, так как это вовсе не значит проявлять доблесть, но просто стремиться 
к смерти. Храбр тот, который твердо выносит всякие ужасы, если он думает, что 
это сулит ему какую-либо пользу. Люди не одобряют добровольной смерти, если 
какая-либо надежда на спасение является большей, чем опасность, которая грозит 
смертью; такое бесполезное лишение себя жизни является явным безумием. Если кто 
с неразумной дерзостью стремится к смерти, это в глазах разумных является лишь 
очень пристойным проявлением энергии. Кроме того, следует подумать и о том, как 
бы не показалось, что вы проявляете неблагодарность к божеству. Если бы оно 
хотело вас погубить, оно, думаю, не отдало бы вас в руки тех, которые стремятся 
вас спасти. Таково наше к вам отношение и теперь, конечно, вы сами подумайте о 
том, чего вы заслуживаете и какую судьбу себе изберете».

Таково было к ним обращение. Но персы даже краем уха не хотели слушать этих 
речей: сознательно став глухими, они делали вид, что ничего не слышат. Тогда 
римляне по приказу начальника бросили огонь в акрополь, думая, что таким 
способом они заставят врага сдаться. Когда огонь широко распространился по 
крепости, варвары, хотя смерть была уже перед их глазами, зная что им предстоит 
очень скоро сгореть и обратиться в прах, не имея никакой надежды, не зная, как, 
защищаясь, они могли бы спастись, даже и в этом случае не захотели подчиниться, 
но вместе с акрополем в огне погибли все, вызвав тем величайшее удивление в 
римском войске. Насколько Хозров считал для себя Лазику важным местом, можно 
заключить из того, что, отобрав самых славных воинов, он поместил их в 
гарнизоне Петры и заготовил такое количество оружия, что когда римляне 
разграбили его, то каждому из солдат досталось снаряжение 
[53]пяти человек, хотя и в акрополе сгорело его большое количество. Было 
найдено тут огромное количество хлеба и соленого мяса и всяких других запасов; 
всего этого осажденным хватило бы лет на пять. Но вина персы тут не заготовили, 
если не считать уксуса и большого количества бобов. Когда же римляне нашли тут 
и воду, текущую по водопроводу, они пришли в глубокое удивление, пока они не 
поняли всего устройства тайных водопроводов. Что это такое, я сейчас расскажу.

Когда Хозров, взяв Петру, поместил тут гарнизон, он хорошо знал, что римляне 
будут действовать против нее всякими способами и немедленно же попытаются 
разрушить водопровод; поэтому он придумал следующее: ту воду, которая идет в 
город, он разделил на три части и, сделав очень глубокий ров, соорудил три 
водопровода, один в самом низу рва, заложив его камнями и навозом до середины 
рва; тут он скрыл второй водопровод, а сверху выстроил третий, так что он шел 
поверх земли и был видим всеми; сделано это было с целью скрыть, что этот