она сделала против него. Таким образом, Амалазунта, обманутая и собственными 
намерениями и клятвенными обещаниями Теодата, провозгласила его королем. И 
отправив в Византию послов из числа важных готов, она сообщила об этом 
Юстиниану.

Теодат, получив главную власть, стал действовать совершенно обратно тому, на 
что надеялась Амалазунта и что он сам обещал. Он приблизил к себе тех 
родственников из готов, которые были ею убиты, а их среди готов было много, и 
они пользовались большим почетом; из числа же приближенных к Амалазунте он 
внезапно некоторых убил, а ее саму заключил под стражу еще прежде, чем послы 
успели прийти в Византию
. В Этрурии (Тоскане) есть озеро, под названием Вульсина, в середине которого 
находится остров, сам по себе очень маленький, но имеющий сильное укрепление. 
Заключив здесь Амалазунту, Теодат стерег ее. Боясь, как бы за такой поступок 
император не рассердился на него (как это и было на самом деле), он отправил из 
римских сенаторов Либерия и Опилиона с некоторыми другими с поручением всеми 
силами умилостивить гнев императора утверждая, что с его стороны ничего не 
сделано неприятного для Амалазунты, хотя она прежде совершала против него 
ужасные и нетерпимые поступки. Это он и сам написал императору и заставил 
написать хоть и против воли также и Амалазунту. Вот что происходило тогда там. 
Петр же в качестве посла был уже в пути; ему были даны императором 
предварительные инструкции встретиться тайно от всех других с Теодатом и, дав 
ему клятвенные уверения, что ничего из того, о чем они ведут переговоры, не 
станет кому бы то ни было известным, спокойно заключить с ним договор 
относительно Этрурии (Тосканы); а затем, тайно встретившись с Амалазунтой, он 
должен был со всей ловкостью 
[32]договориться с ней обо всей Италии, как будет полезно для них обоих. 
Официально же он шел послом для переговоров о Лилибее и обо всем остальном, о 
чем я только что упомянул (гл. 3, § 15). Император еще ничего не знал ни о 
смерти Аталариха, ни о том, что королевскую власть получил Теодат, ни о том, 
что случилось с Амалазунтой. На пути Петр, прежде всего встретившись с послами 
Амалазунты, узнал об избрании Теодата. Немного позднее, находясь в городе 
Авлоне, лежащем у Ионического залива, он встретился с посольством Либерия и 
Опилиона и узнал от них обо всем случившемся. Послав обо всем этом доклад 
императору, он остался ожидать приказаний в этом городе.

Когда император Юстиниан услыхал обо всем этом, он, имея в виду привести в 
смущение готов и Теодата, отправил письмо Амалазунте, заявляя, что он 
сильнейшим образом озабочен тем, чтобы оказать ей покровительство, и поручил 
Петру этого отнюдь не скрывать, но совершенно открыто поставить это на вид 
самому Теодату и всем готам. Когда послы из Италии прибыли в Византию, то все 
остальные рассказали императору, все как было, и больше всего Либерий. Это был 
человек исключительных нравственных достоинств, умевший говорить только правду. 
Один только Опилион неизменно утверждал, что со стороны Теодата по отношению к 
Амалазунте не было совершено никакого насилия. Когда Петр прибыл в Италию, то 
Амалазунты уже не было в живых. Дело в том, что родственники тех готов, которые 
были ею убиты, явившись к Теодату, настаивали, что ни он, ни они не могут жить 
и чувствовать себя в безопасности, если Амалазунта возможно скорее не будет 
устранена. Он согласился с ними, и они, явившись на остров, тотчас же убили 
Амалазунту. Ее смерть вызвала огромную печаль среди всех италийцев и остальных 
готов: эта женщина, как я сказал несколько раньше, в высокой степени выдавалась 
всякого рода достоинствами. В силу этого Петр перед лицом Теодата и других 
готов заявил, что, так как они совершили столь ужасное преступление, то и 
[33]с ними самими император будет вести беспощадную войну. Теодат, по обычной 
своей низости оказывая убийцам Амалазунты почести и уважение, хотел убедить 
Петра и императора, что это кровавое дело совершено готами менее всего по его 
желанию и с его согласия, наоборот, против его воли и при всяком его 
противодействии.

5. В это время огромной славой пользовался Велизарий ввиду недавней своей 
победы над Гелимером и вандалами. Узнав о том, что постигло Амалазунту, 
император тотчас решил начать войну; это был девятый год его царствования. И 
Мунду, главнокомандующему в Иллирии, он приказал двинуться в Далмацию, бывшую 
под властью готов, и попытаться захватить Салону. Мунд был родом варвар, но 
исключительно предан интересам императора и очень сведущ в военном деле. 
Велизария же император послал с флотом, дав ему из кадровых солдат и союзников 
четыре тысячи и из исавров приблизительно три тысячи. Начальниками были 
прославленные Константин и Бесс из Фракии и происходивший из царского дома 
иберов Пераний из Иберии, пограничной с мидийцами; он уже давно пришел к 
римлянам в качестве перебежчика вследствие ненависти к персам. Кадровыми 
всадниками командовали Валентин, Магн и Иннокентий, пехотой – Геродиан, Павел, 
Деметрий и Урсицин; начальником исавров был Энн. В качестве союзников следовало 
двести гуннов и триста мавров. Над всеми главнокомандующим был Велизарий, 
который имел с собой много прославленных преторианцев, копье – и щитоносцев. 
Отправился с ним и сын его жены Антонины от первого брака, Фотий; он был еще 
молод и первый пух бороды украшал его лицо, но он отличался замечательным 
разумом и обладал физической силой большей, чем соответствовало возрасту. 
Император дал Велизарию инструкцию делать вид, что он направляется в Карфаген; 
когда же он прибудет в Сицилию, то высадится там под предлогом какой-то 
необходимости и попытается захватить остров; если возможно будет подчинить его