ами. Да разве есть розовые глаза? А вот есть! -- у Эос-Зари.
     И  любуется властительной  красавицей титан  Гелий-Солнце в  
сверкающемвенце. Даже солнечные кони косят с высоты  глазом на могучую шалунью: 
так 
быи соскочили  они с  солнечной  покатой  дороги  и кинулись  к  ней,  
задеваякопытами горы. А там хоть весь мир 
гори!     Но крепки вожжи и крепки  руки титана Гелия.  Плещут в него 
девы-лебедикрылами, но только  кружево  поднимается над морем. Ударит по волнам 
 
плашмярукой Медуза, брызнет ему  в жаркое лицо  -- и  кажется, будто звездное 
небовзлетело от земли ввысь и обдало солнечную колесницу мириадами водяных искр.
Тогда  забывает  о своей подневольной  службе[12] и  о свергнутом  в  
темнуюбездну отце своем Гиперионе  титан Гелий, обитающий с победителями-богами 
наОлимпе в золотом, дарованном ему чертоге.
     Не  могли пока  олимпийцы низвергнуть титанов света во тьму  Эреба:  
ниГелия-Солнце, ни  Луну-Селену, ни Эос-Зарю,  ни Звезды. Как быть  без 
света!Признали олимпийцы  титанов  света  своими.  Но  надолго ли то  
подневольноеравенство? Нерушимы законы Ананки-Неотвратимости. Но захочет Зевс и 
нарушит.
Прикажет остановить на всем скаку солнечных коней посередине небесной 
дорогии снять  сверкающий венец -- остановится, снимет титан  Гелий  свой венец,
 
ипогрузится  мир  во мрак  на три  дня, пока новый мировластитель  вступает 
втайный брак со смертной.
     Но  не  один  Гелий  с  выси  небес  любуется  игрой   титаниды   и  
еечудо-кудрями. Ревнивым оком  с высот Олимпа, скрываясь за облаком, следит 
заМедузой  дочь Зевса, сама Афина-Паллада. Юна она. Родилась  недавно, и не 
отбогини, как все боги,  а от самого  Зевса-Кронида. Из черепа, из  
вместилищаразума, вышла она в боевых доспехах и с копьем в руке.
     Кто  отважнее ее  на  Олимпе?  Никто.  Даже  бог  войны, свирепый Арей,
уступает ей в мощи,-- ну и глуп 
Арей!     Кто мудрее ее на Олимпе? Никто.
     Не  Метида ли,  Мысль, зародила ее? Беременной проглотил Метилу 
лукавыйЗевс:  в муху  обернулась  Метида, чтобы поверил  Зевс,  что великим и 
малымможет  стать  мысль.  И стал  материнский  плод  созревать  в  разуме  
отца.
Наступили роды --  тяжелые роды. Даже  мировластителю  нелегко  рожать  
дитяМысли.  Долго  мучился Зевс-роженица. Не выходит плод. Не пробиться самой  
ксвету дочери Мысли. Крепок сосуд разума -- череп властителя Зевса. И по 
зовуЗевса приступил к нему Прометей-Промыслитель.  Поднял алмазный молот  титан,
проломил  в  черепе бога выход  для плода --  и вышла на свет Афина-Паллада,
дитя Мысли.
     Кто же  ей равен? Нет властительнее, нет  мудрее, нет и  прекраснее  
еесреди бессмертных. Но вот одна -- там над волнами при  девах-лебедях  
вольнорезвится:  гордая,  мощная, властная дева  невиданной  красоты -- 
непокорнаятитанида.
     Будто нет на  Олимпе богов и богинь, победителей и властителей мира! О,
мятежное племя  Урана, семя  Форкидово! Что любуется Гелий на  золотые 
вихриволос? Почему никто из богов не сломил ее титанову прыть?  Да неужели 
волосыдикой Медузы  прекраснее кудрей Паллады? Не  помериться ли  силою с  ней: 
 
вбыстром полете, в мощи удара, в дальнем прыжке, в замысле тайном?.. Да 
смеетли кто превзойти  властителей мира,  будь он даже  трижды бессмертным!  
Нет,
проста ты душой, титанида. Не у тебя на плече сова мудрости.
     Улыбнулась коварно Паллада, отвела в сторону  облако. Скользнула с 
небаи  встала над морем на той  высоте, где только Зевесов  орел летает.  Стоит,
играя  копьем,  из руки в  руку  его перебрасывая: закинет  копье  до  
самойсолнечной дороги и словит на лету верной десницей, когда копье летит 
обратнос неба на землю. Только свист и звон, и гул  в воздухе, словно  тысячи 
копийметнули тысячи рук.
     Засинели глаза у Медузы -- так засинели,  будто море и небо, и все 
чудаморские вошли в эти глаза и разлились в них синим пламенем.
     Нависала над морем скала -- не скала,  а гора. Все  думала упасть, 
векадумала, и не упала. А упала бы, был бы каменный остров на  море. 
РазбежаласьМедуза, смахнула ладонью  скалу -- и как не  было. Не  долетела еще 
скала 
догребня волны, как  метнула ее титанида ударом ноги  до Кронидовой тучи,  
подсамые  ноги  Паллады,-- и засмеялась Медуза,  так  засмеялась,  что все 
мореутопила в смехе, и узнало море, что и на него есть потоп: засмеялась в 
глазадочери Зевса, не прикрыв лица золотым крылом.
     Изумилось  море, изумилось впервые до самого  дна. И взмыл  из  
морскойглубины черногривым конем сам властитель вод --  потрясатель земли 
Посейдон.
Взмыл и увидел Медузу во всей ее девичьей красоте, а над нею  в небе -- 
дочьЗевса.
     Ударила  гневно  копьем во взлетевший  камень Паллада.  Расколола 
скалупополам, и рухнула скала двумя обломками в морскую пучину.
     Осмотрели друг друга соперницы,