мощью палки с 
магическими свойствами* - она скрипит, когда нужная порода прячется под 
болотным мхом. Они вырывают мох с корнями и извлекают драгоценную землю. 
      Предводитель бергов был поражен, увидев наши ножи и копья из гибкого 
железа без единого дефекта. 
      * Магнит. 
      Сто шестой день путешествия. В море. Сияет солнце. Ветер с заката быстро 
несет нас к суше, и она может оказаться берегами А-баало. 
      Горные хребты исчезли на восходе, а земля бергов образует излучину в 
сторону полудня. 
      Удастся ли взять лоцмана на нашей ближайшей стоянке? 
      Сто седьмой день путешествия. В море. Снова приближаемся к обитаемым 
землям. После полного безлюдия Туле и закованного льдами моря вид судов и людей 
приятно согревает сердце. 
      Ветер с заката с силой несет нас вперед. Гребцы отдыхают, приводя корабль 
в порядок. Я неоднократно замечал, что в хорошую погоду моряки на досуге 
выбрасывают за борт лишние или бесполезные вещи. Сколько камней, которые 
выглядели золотистыми, а теперь потускнели, старых перьев, увядших цветков, 
причудливых кусков дерева, битых гончарных изделий полетело в воду! 
      Венитаф, поначалу подтрунивавший над гребцами, вскоре сам присоединился к 
ним. 
      Полдень. Внимание Бриара, который проверял сегарсы долона, привлек сноп 
брызг. Ксенон крикнул, что показался кит. У эгинетов быстрый ум и зоркий глаз! 
      Тут же мы увидели, как к животному рванулось низко сидящее быстрое 
суденышко бергов. На носу, прижавшись к самой голове змеи, стояли два лучника. 
Гребцы криками подбадривали себя, а рулевой правого весла задавал такой темп, 
что их судно превосходило по скорости пентеконтеру. Подойдя на расстояние 
полета стрелы, лучник выстрелил в кита, и его стрела вонзилась глубоко в черную 
кожу животного. Кит тут же бросился прочь, и трос, соединявший стрелу и судно, 
натянулся, как нерв на пределе. Второй лучник также выпустил стрелу, и теперь 
бергское судно неслось по воде, увлекаемое китом, походя на колесницу Посейдона,
 запряженную морскими конями. Берги вытравили тросы на всю длину, а один из 
гребцов с топором на изготовку замер рядом с ними, чтобы перерубить их, если 
кит уйдет под воду. 
      Мои гребцы, захваченные зрелищем охоты, умоляли последовать за бергами, 
чтобы увидеть финал. Еще ни разу они не гребли с таким воодушевлением! 
"Артемида" мало-помалу настигла морскую упряжку. 
      Сегодня вечером придется есть китовое мясо! Берги пригласили нас к себе. 
Какой вкус будет у массалийского вина, если им придется запивать эдакое мясо? Я 
попросил Киана приготовить мне блюдо из сушеной рыбы или наловить свежей во 
время пира, чтобы я смог насытиться по возвращении на "Артемиду". 
      Я записал чудовищные размеры животного - оно почти равно длине "Артемиды",
 но, похоже, шире ее. Лучник, выстреливший первым, горд тем, что пронзил сердце 
кита в момент, когда суденышко замедлило ход и трос провис. В награду ему 
отдали кусок огромнейшей печени. Я не смог удержать съеденное, но, к счастью, 
никто не заметил моего позора. Вечером я пригласил к себе в каюту Венитафа, 
обоих келевстов, и мы наслаждались свежей рыбой, приправленной травами с гор 
Харсиса. Я велел открыть маленькую амфору светлого вина и теперь чувствую себя 
значительно лучше. 
      Варварство может иногда проявляться и в кулинарии. 
      Сто десятый день путешествия. В море. Соблазнившись вином, а не выгодой, 
один из бергов с охотничьего судна согласился показать нам путь в Страну янтаря.
 Ему известны проходы между островами, скрывающими выход в Ба-Алтис, и он знает,
 на каких берегах находят желтый пахучий камень. Венитаф понимает несколько 
слов из его речи. Лоцмана зовут Тун, и мы его тут же прозвали Тунцом, к 
великому разочарованию Паламеда: ему жаль расставаться со своим прозвищем. 
      - Завтра, - сказал Тун, - войдем в море, мы называем его Мен-Тунум. 
      Мне ясно, речь идет о море, нареченном финикийцами Ба-Алтис, "Царским 
морем", и я записываю название, произнесенное Тунцом как Ментономон [85]. 
      Сто одиннадцатый день путешествия. Бергский лоцман Тун привел к низкому 
зеленому острову, где нас радушно встретили его обитатели. 
      "Артемида" стоит на якоре у берега в морском рукаве, который, похоже, 
разделяет два острова. Я отмечаю сильное течение то в одну, то в другую сторону 
- оно напоминает мне Эврип Эвбейский. Поэтому поставил корабль на два якоря и 
оставил весла в скалмах. Одна половина гребцов несет вахту, а вторая от души 
веселится на берегу среди варваров. 
      Тун отвел меня к царю. Судно у него длиннее, а дом выше, чем у остальных. 
Он угостил меня медом, а я, как и положено, предложил вина. Венитаф сказал, что 
хорошо понимает обращенную к нему речь, поскольку язык этих варваров близок к 
языку гутонов и кельтов, а на нем умели говорить еще его деды. Я заметил, что 
тоже понимаю смысл многих слов. Итак, вернусь в Массалию, изучив три языка, как 
и подобает любому знатному массалиоту. До сих пор я знал лишь греческий, язык 
римлян и язык чисел, он же - язык богов. В будущем овладею кельтским и смогу 
помочь Городу в его порою нелегких отношениях с окружающими варварами. 
      Сто двенадцатый день путешествия. Вчера вечером, на очередном пиру, мне 
удалось развязать языки варваров и узнать о янтаре, Ба-Алтисе и Танаисе. Эти 
варвар