|
, он
передал тяжелую амфору приближенным, и они разлили ее содержимое по бычьим
рогам и пустотелым черепам, отделанным серебром и золотом.
Я дал понять, что отправляюсь на судно за другой порцией вина.
С берега доносятся вопли воинов, которые схватились между собой. Они
опьянели! Появляться в их обществе опасно. Как только займется заря, поднимем
паруса и двинемся дальше.
Сорок шестой день путешествия. Вот уже второй день льет дождь и стоит
холодный туман. Иногда поднимается сильный ветер, и тогда мы идем под парусами.
Гребцы поют, стараясь отвлечься от грустных мыслей и подбодрить себя. Эвритм
рассказывает о сражениях с пунами, об осаде Алалии, о бегстве из Фокеи.
Подозреваю, что он приукрашивает то, что слышал от учителя, такое в традициях
его семьи.
- Если бы вы видели великую жрицу Аристархию в тунике Артемиды, сходящую
на землю с монеры Протиса, вы бы ослепли от восхищения!
- Ты был там? - наивно спросил один из гребцов.
Тогда Эвритм торжественно заявил, что событие это произошло более ста
олимпиад назад [69].
- Нет, Эвритм, семьдесят шесть! - поправил я его, войдя в проход.Может
быть, восемьдесят восемь.
Так и течет время. Его монотонный бег нарушает еда, смена вахт или ритма
гребли. Над нами по-прежнему завеса тумана и дождя.
- Когда вернемся, разлягусь на берегу и буду наслаждаться солнцем,
вздыхает Ксанф.
- И примешься жаловаться на жару, - ехидно замечает Венитаф, который
пришел сказать, что в море появился огромный кит.
Все бросились на палубу, чтобы увидеть, как дышит чудище.
- Он куда больше сиракузского дельфина! - вскричал Аритм [70].
Одни гребцы напустили на себя бравый вид, другие испугались, что кит
разобьет корабль. Я мысленно возблагодарил Посейдона за то, что он послал нам
гостя, дабы развеять тоску и скуку в этом сером, лишенном солнца море.
Сорок восьмой день путешествия. Приближаемся к полуночной оконечности
Британии, и я назначил стоянку в большом заливе с зелеными берегами, чтобы
осмотреть корпус "Артемиды", паруса, такелаж и мачты. Море спокойно. Нас
навестили высокие светловолосые люди. Они приплыли в лодках с высокими носом и
кормой. Они одеты в плащи с капюшонами из коричневой шерсти, их ноги закрыты
какими-то трубками, привязанными к широкому поясу, что вызвало смех греков. Эти
люди выглядят, как бритты южного берега, и с презрением говорят о синих людях.
Венитаф понял лишь несколько слов из их языка.
Воспользовавшись высокой водой, я подогнал "Артемиду" как можно ближе к
берегу, чтобы она оказалась на суше, когда воды отступят. Прежде чем пуститься
на судне в гиперборейские моря, хотелось бы проверить, все ли в порядке.
Я велел приготовить деревянные подпорки, чтобы поддержать судно, когда
вода отхлынет.
Полюбоваться пентеконтерой явились многочисленные варвары. Они предложили
подсунуть под "Артемиду" кругляши и выкатить ее подальше на берег, чтобы без
труда работать под корпусом. Потребовалось более ста человек, чтобы сдвинуть
корабль с места!
Массалийский Арсенал может гордиться моим кораблем! Замены требуют лишь
несколько свинцовых пластин. Под свинцом дерево сухое и выглядит столь же новым,
как и на лакидонских верфях.
Я велел заменить крепления рулевых весел. На прибрежной лужайке были
разложены паруса и растянут такелаж. Венитаф распорядился пришить к парусам
новые кольца и заменить истонченные и местами протертые полотнища.
Варвары собрались вокруг и во всем норовят помочь. Я развязал им языки с
помощью фасосского вина. Они угостили нас медом, а царь пригласил ежевечерне
ужинать с ним в его деревянном дворце. В наших разговорах часто повторялись
имена сканнов, бергов и нориго. Варвары сравнивают мой корабль с судами этих
морских народов - такой вывод напрашивается сам собой из нескольких понятных
слов. Венитаф усмехается, поглаживая бороду.
- Теперь понимаешь, - наконец говорит он, - почему твое судно так хорошо
ведет себя в Океане?
Шестьдесят второй день путешествия. Я возвращаюсь из поездки по этой
стране варваров, меня повсюду сопровождал брат царя. Мы плавали на Карабах по
озерам и рекам, где водится множество рыбы с красным мясом, и по заливам,
похожим на устья рек. Мы даже добрались до берега моря, за которым лежит еще
один остров, тот, что бритты называют Иерной. Есть еще остров поменьше - Мона,
лежащий между Британией и Иерной в том же море. Дальше к полуночи расположены
острова Гемброды, или Гемроды.
Повсюду я встречал добрых и гостеприимных людей, которые питаются черным
хлебом, белыми кореньями, мясом и медом. Они едят и рыбу, вылавливая ее на
удочку или сетями, сплетенными из гибких веток и устанавливаемыми на кольях
поперек реки.
У них мягкие нравы, а обычаи напоминают те, что описал Гомер, варвары
почтительно относятся к иноземцам и встречают их, словно богов. Поэтому часто
они закармливают нас сверх меры, да и в питье не ограничивают.
Случается, что варвары сражаются между собой - тогда их предводители
забираются в колесницы и бьются на копьях, как сказано в "Илиаде".
Поскольку мне довелось пересечь Бри
|
|