гут карфагеняне выход в Атлантику. 
      Так должна была быть оформлена сцена для путешествия Пифея, и примерно 
так должны были выглядеть "афинские новости", доставляемые кораблями в Массалию,
 если принять датировку Ф. Лаллемана. 
      Заглянем же в записи Великого Лжеца из Массалии... 
      А. Б. Снисаренко 
      От автора 
      О великом мореплавателе напоминает голубая табличка на углу одной из улиц,
 выходящих в район Старой гавани Марселя. Его статуя, немного забавная и 
старомодная, но с налетом романтичности, стоит в нише правого крыла Биржи, 
словно на камине периода Belle Epoque*, и составляет пару столь же бородатому и 
энергичному Эвтимену. Имя Пифея носит пожарный катер, его основная задача - по 
первому требованию идти на выручку лайнерам, стоящим в Новом порту. 
      Мой учитель и друг Гастон Брош, профессор Генуэзского университета, был 
страстным поклонником Пифея. Он пытался преодолеть равнодушие марсельских 
буржуа, которые знали лишь улицу со странным названием, мишень насмешек 
провансальцев, и посвятил Пифею великолепный труд. 
      Вспоминаю о многочисленных беседах с ним после моего возвращения из 
путешествия по следам Пифея к Исландии, по Северному Ледовитому океану, а также 
к Фарерским островам, где я встретился однажды с доктором Шарко во время 
завтрака на рейде Торсхавна. Доктор Шарко вскоре погиб, когда его "Пуркуа па?" 
наткнулась на подводную скалу у мыса, мимо которого, быть может, проходила 
пентеконтера** Пифея. 
      Марсельцам Пифей неизвестен. О нем даже не упоминают в школах, тогда как 
в американских учебниках истории он фигурирует в качестве единственного 
великого гражданина Марселя. 
      * См. комментарий, помещенный в конце книги. - Здесь и далее примечания 
редактора. 
      ** См. словарь, помещенный в конце книги. 
      Археологические находки доказывают, что у народов Севера были 
многочисленные контакты с эллинским миром. Знания о доримской кельтской 
цивилизации пополняются с каждым днем. Сейчас уже никто не удивляется, что 
солдаты Ариовиста в отличие от легионеров Цезаря умели писать, используя 
греческий алфавит. 
      В начале текущего столетия немецкие археологи нашли на берегах Балтики 
древнегреческие монеты. "Странное" сходство кельтских кувшинов и критских 
пифосов конца бронзового века вскоре перестало вызывать недоуменные вопросы 
специалистов. 
      Весьма плодотворные раскопки профессора Мартина Альмагро, начатые 
двадцать лет назад в Ампурьясе, показали, что влияние Массалии ощущалось и в 
далекой Иберии. 
      В 1942 году немцы снесли многие кварталы Старой гавани, что позволило 
начать раскопки в Марселе. После войны, когда приступили к реконструкции города,
 были найдены остатки греческих и римских построек. Будучи 
археологом-наблюдателем от дирекции Музея древностей, я видел, как из земли 
извлекались гончарные изделия, которых мог касаться Пифей; медные гвозди и 
свинцовые пластины указали местоположение верфей, а неподалеку от фонтана агоры,
 в месте, и сегодня известном под названием Греческого пляжа, были обнаружены 
сваи эстакад - они-то и всколыхнули мое воображение, и я мысленно увидел 
корабль мореплавателя, пришвартованный носом к берегу, перед тем как 
отправиться на ходовые испытания и в свое чудесное путешествие. Остатки 
греческого театра, ионическая капитель храма Артемиды, множество глиняных 
черепков с рисунками, лампы, кубки - все это позволило живо представить облик 
путешественника и ту отдаленную эпоху. 
      Два года назад в городе Вик (Бургундия) было найдено захоронение молодой 
кельтской принцессы - в могиле лежали великолепный бронзовый кубок уникальной 
работы и афинские гончарные изделия. 
      Так прояснялись для меня стоянки, маршруты, цели путешествия. 
      Янтарь Балтики и таинственный орихалк украшали изделия и жилища эллинов. 
Корнуэлльское олово попадало в Грецию из Массалии, куда доставляли его караваны,
 шедшие через страну кельтов. Естественно, архонты города стремились сократить 
время доставки и связанные с ней расходы. 
      Но в середине IV века до н.э. карфагеняне держали Столпы Геракла (ныне 
Гибралтарский пролив) в своих руках, закрыв проход эллинским, и в частности 
массалийским, судам. Любой корабль, не принадлежавший пунам, безжалостно 
пускался на дно. Таким образом, греческим и римским торговцам путь на запад, в 
океан, был закрыт, и их торговля ограничивалась пределами Внутреннего моря. 
Поэтому понятен интерес массалийских архонтов и тимухов к восточному пути. 
      Не исключено, что они вспоминали о древнем путешествии Ясона. Выйдя из 
Греции или Милета [2] на легоньком "Арго", он миновал Дарданеллы и Босфор, 
представлявшие опасность для судов из-за Симплегадских скал. Пройдя Понт 
Эвксинский, он со своими спутниками двинулся вверх по одной из южнорусских рек 
- Танаису (ее весьма сложно отождествлять с какой-либо конкретной рекой) [3] и, 
перенося свой корабль на плечах через водоразделы, достиг Балтики. 
      "Комплекс замкнутости" в Средиземном, "закрытом", море терзал души 
массалийских торговцев. Массалия совсем недавно перенесла серьезный денежный 
кризис, поскольку участвовала в погашении долга своего союзника Рима, 
потерпевшего поражение от галлов в 390 году до н. э. [4] Пострадала и ее 
торговля с кельтами. 
      Похоже также, что установившееся равновесие невыгодно Массалии - ее 
торговля ограничивается северным побережьем Средиземного моря и слишком узким 
для нее "Роданским коридором". Роль простого прилавка для товаров кельтов и 
л