едено в полный порядок и стены завершены, 
Велисарий, созвав все свое войско, рек следующее: (13) «Не знаю, римляне, нужно 
ли обращаться со словами увещания к вам, недавно одержавшим над врагами столь 
блестящую победу, что благодаря вашей доблести и этот Карфаген, и вся Ливия 
оказались в вашей власти, ибо совершенно излишне словами побуждать вас к 
доблести, поскольку мысли победителей меньше всего склонны к слабости. (14) Я 
лишь считаю уместным напомнить вам: если теперь вы будете действовать храбро, 
оставаясь похожими на самих себя, то для вандалов быстро придет конец надеждам, 
у вас же отпадет надобность воевать. (15) Итак, вне сомнений, вы выступите в 
предстоящее сражение с большой решимостью. Сладко людям, когда они видят 
завершение своего труда. И пусть никто из вас не подсчитывает численности этой 
толпы вандалов. (16) Война обычно решается не числом людей, не ростом их, но 
душевной доблестью. Прежде всего я хотел бы, чтобы вами овладело чувство 
уважения к себе — этот результат совершенных подвигов. (17) Позорно человеку, 
имеющему разум, быть хуже, чем он есть на самом деле, и в глазах людей 
считаться недостойным своей природной доблести. Что же касается врагов, то я 
убежден, что страх и память о понесенных несчастиях заставят их быть 
трусливыми; страх будет пугать их тем, что было, воспоминание же отнимет 
надежду на то, что дело улучшится. (18) Злая судьба тотчас порабощает мысли 
того, кто подпал под ее власть. А то, что теперь у нас борьба идет за нечто 
более важное, чем раньше, я вам сейчас докажу. (19) В предыдущей битве, если бы 
дела наши пошли плохо, опасность заключалась бы в том, что мы не захватили бы 
чужой земли; теперь же, если мы не победим в сражении, мы потеряем свою. (20) 
Насколько легче ничего не приобрести, чем лишиться того, что имеешь, настолько 
наше беспокойство теперь, в столь важный для нас момент, сильнее, чем было 
раньше. (21) Если прежде нам удалось выиграть битву при отсутствии пехоты, 
теперь, с Божьей помощью, идя на бой со всем войском, я надеюсь одержать победу 
над главными силами врага и овладеть его лагерем. (22) Имея уже, можно сказать, 
в руках исход войны, не откладывайте его изза небрежности, чтобы вам не 
пришлось потом искать ускользнувший от вас благоприятный случай. (23) 
Отложенная на более поздний срок судьба войны не всегда предоставляет такой 
исход, какой соответствует условиям данного времени, особенно если война 
затягивается по воле тех, кому она исключительно благоволит. (24) Те, кто 
упускают представляющийся им благоприятный случай, обычно навлекают на себя 
Божье возмездие. Если же ктонибудь думает, что враги, видя жен своих и детей и 
все самое для себя дорогое в наших руках, вдруг воспрянут духом и проявят в 
этот опасный миг отвагу выше своих сил, тот судит неверно. (25) Ибо гнев, 
чрезмерно возникающий в душе изза самого дорогого, обычно подрывает ту силу, 
которая есть у людей, и не дает им как должно пользоваться обстоятельствами. 
Приняв все это во внимание, вам следует с большим презрением идти на врагов».
      II. Произнеся такие слова, Велисарий в тот же день выслал вперед всех 
всадников, кроме пятисот, а щитоносцев и знамя, которое римляне называют 
«бандум»572 он поручил Иоанну Армянину, приказав, если представится случай, 
вести перестрелку. (2) Сам он на следующий день последовал за ним с пешим 
войском и с пятьюстами всадниками. (3) Массагеты же, посоветовавшись между 
собою, решили делать вид, что они честно держатся своего обещания, данного как 
Гелимеру, так и Велисарию, но сражения на стороне римлян не начинать, и до 
выяснения дела не нападать на вандалов; когда же положение того или другого 
войска окажется плохим, тогда вместе с победителями напасть и преследовать 
побежденных. Вот каково было тогда решение варваров. (4) Римское войско застало 
вандалов ставшими лагерем у Трикамара573, отстоявшего от Карфагена на 
расстоянии ста сорока стадий. (5) Там, находясь друг от друга на большом 
расстоянии, войска провели ночь. Когда была уже глубокая ночь, лагерю римлян 
явилось следующее знамение. (6) На остриях их копий возникло яркое пламя, и им 
казалось, что сильным огнем охвачены сами копья. Это чудо явилось не многим, но 
тех, кто его видел, оно поразило страхом, поскольку они не знали, как его 
истолковать. (7) Такое же чудо явилось римлянам в Италии много времени спустя. 
Но тогда, уже наученные опытом, они были убеждены, что это знамение победы. 
Когда же, как сказано, это произошло впервые, они были поражены и в великом 
страхе провели ночь.
      (8) На следующий день Гелимер, приказав вандалам оставить детей, женщин и 
все драгоценности в центре лагеря, за валом, где иного укрепления не было, 
созвал всех их и сказал следующее: (9) «Не за славу теперь, вандалы, идет у нас 
борьба, и дело не только в потере власти; если бы мы, добровольно став трусами 
и отказавшись от всего этого, могли бы спокойно жить, сидя у себя дома и 
пользуясь своим достоянием! (10) Но вы, воистину, сами видите, что наши дела 
дошли до такого часа в судьбе своей, что если мы не победим врагов, то, погибая 
сами, оставим их владыками наших детей и жен, всей этой страны и всех богатств, 
а если кто из нас останется в живых, тому суждено будет стать рабом и 
испытывать все последствия этого. (11) Но если мы победим в войне наших врагов, 
то, оставшись в живых, будем пользоваться всеми благами жизни; если же со 
славой уйдем из жизни, то детям своим и женам оставим все блага счастливого 
существования, имени же вандалов дадим возможность оставаться вечно славным, а 
за народом сохраним навечно власть. (12) Если комулибо другому и приходилось 
сражаться изза своего существования, то все же никто больше нас не понимает, 
что, идя на бой, мы несем в себе надежду на спасение всему, чем мы обладаем. 
(13) Не за тела наши надо бороться, и опасность теперь не в том, что можно 
умереть, а в том, чтобы не дать врагам победить себя: если мы не одержим победы,
 то лучше всего нам умереть. (14) И поскольку положение таково, пусть никто из 
вандалов не проявит слабости в решимости, пусть не заботится о своем теле; 
стыдясь несчасти