ругими происходило то же самое, 
но поскольку они были совершенно вне себя, то они не могли полностью ощущать 
своих страданий, так как расстройство их умственных способностей притупляло у 
них всякое сознание и чувствительность.
      (29) Тогда некоторые из врачей, находясь в затруднении изза того, что 
признаки болезни были им непонятны, и полагая, что главная ее причина 
заключается в бубонах, решили исследовать тело умерших. Разрезав опухоли, они 
нашли в них выросший там какойто страшный карбункул, (30) Одни умирали тотчас 
же, другие много дней спустя, у некоторых тело покрывалось какимито черными 
прыщами величиной с чечевицу. Эти люди не переживали и одного дня, но сразу же 
умирали. (31) Многих приводило к смерти неожиданно открывшееся кровотечение. 
(32) К этому могу еще добавить, что многие из тех, кому знаменитейшие врачи 
предрекли смерть, некоторое время спустя сверх ожидания избавились ото всех бед,
 а многим, о выздоровлении которых они утверждали, очень скоро суждено было 
погибнуть. (33) Таким образом, у этой болезни не было ни одного признака 
который бы мог привести человека к верному заключению. Во всех случаях исход 
болезни по большей части не соответствовал заключениям разума. Одним помогали 
бани, другим они в не меньшей степени вредили. (34) Многие, оставленные без 
ухода, умирали, однако, многие, сверх ожидания, выздоравливали. И опятьтаки 
для тех, кто имел уход, результат был неодинаков. И если говорить в целом, не 
было найдено никакого средства для спасения людей как для предупреждения этой 
болезни, так и для преодоления ее у тех, кто оказался ей подвержен, но 
заболевание возникало безо всякого повода и выздоровление происходило само 
собой. (35) И для женщин, которые были беременными, если они заболевали, смерть 
оказывалась неизбежной. Умирали и те, у которых случались выкидыши, но и 
роженицы погибали вместе с новорожденными. (36) Говорят, что три родившие 
женщины, потеряв своих детей, остались живы, а у одной женщины, которая сама 
умерла при родах, ребенок родился и остался жив. (37) Тем, у кого опухоль была 
очень велика и наполнялась гноем, удавалось избавиться от болезни и остаться 
живыми, ибо ясно, что болезнь разрешалась карбункулом, и это по большей части 
являлось признаком выздоровления. У кого же опухоль оставалась в прежнем виде, 
у тех проходил весь круг бедствий, о которых я только что упомянул. (38) У 
некоторых, случалось, высыхало бедро, изза чего появившаяся на нем опухоль не 
могла стать гнойной. (39) Некоторым суждено было остаться в живых, но язык их и 
речь сильно пострадали: они либо заикались, либо в течение всей оставшейся 
жизни говорили с трудом и неясно.
      XXIII. В Виз?нтии болезнь продолжалась четыре месяца, но особенно 
свирепствовала в течение трех. (2) Вначале умирало людей немногим больше 
обычного, но затем смертность все более и более возрастала: число умирающих 
достигло пяти тысяч в день, а потом и десяти тысяч и даже больше. (3) В первое 
время каждый, конечно, заботился о погребении трупов своих домашних; правда, их 
бросали и в чужие могилы, делая это либо тайком, либо безо всякого стеснения. 
Но затем все у всех пришло в беспорядок. (4) Ибо рабы оставались без господ, 
люди, прежде очень богатые, были лишены услуг со стороны своей челяди, многие 
из которой либо были больны, либо умерли; многие дома совсем опустели. (5) 
Поэтому бывало и так, что некоторые из знатных при всеобщем запустении в 
течение долгих дней оставались без погребения. Мудрую заботу об этом, как и 
следовало ожидать, принял на себя василевс. (6) Выделив солдат из дворцовой 
охраны и отпустив средства, он велел позаботиться об этом Феодору, который 
состоял при «царских ответах» и в обязанности которого входило уведомлять 
василевса об обращенных к нему жалобах, а затем сообщать просителям о том, что 
ему было угодно постановить. Римляне на латыни называют эту должность 
референдарием. (7) Те, чей дом не обезлюдел окончательно, сами готовили могилы 
для своих близких. (8) Феодор же, давая деньги, полученные от василевса, и 
тратя, кроме того, свои личные, хоронил трупы тех, кто остался без попечения. 
(9) Когда все прежде существовавшие могилы и гробницы оказались заполнены 
трупами, а могильщики, которые копали вокруг города во всех местах подряд и как 
могли хоронили там умерших, сами перемерли, то, не имея больше сил делать 
могилы для такого числа умирающих, хоронившие стали подниматься на башни 
городских стен, расположенных в Сиках368. (10) Подняв крыши башен, они в 
беспорядке бросали туда трупы, наваливая их, как попало, и наполнив башни, 
можно сказать, доверху этими мертвецами, вновь покрывали их крышами. (11) Изза 
этого по городу распространилось зловоние, еще сильнее заставившее страдать 
жителей, особенно если начинал дуть ветер, несший отсюда этот запах в город.
      (12) Все совершаемые при погребении обряды были тогда забыты. Мертвых не 
провожали, как положено, не отпевали их по обычаю, но считалось достаточным, 
если ктолибо, взяв на плечи покойника, относил его к части города, 
расположенной у самого моря, и бросал его там. Здесь, навалив их кучами на 
барки, отвозили куда попало. (13) Тогда и те, которые в прежние времена были 
наиболее буйными членами димов, забыв взаимную ненависть, отдавали вместе 
последний долг мертвым и сами несли даже и не близких себе умерших и хоронили 
их. (14) Даже те, кто раньше предавался позорным страстям, отказались от 
противозаконного образа жизни и со всем тщанием упражнялись в благочестии не 
потому, что они вдруг познали мудрость или возлюбили добродетель (ибо то, что 
дано человеку от природы или чему он долго обучался, не может быть так легко 
отброшено, разве что снизойдет на него Божья благодать), но потому, что тогда 
все, так сказать, пораженные случившимся и думая, что им вотвот предстоит 
умереть, в результате острой необходимости, как и следует ожидать, познали на 
время кротость369. (15) Однако, когда они вскоре избавились от болезни, 
спаслись в поняли, что они уже в безопасности, ибо зло перекинулось на других 
людей, они вновь, резко переменив образ мыслей, становились хуже, чем прежде, 
проявляя всю гнусность своих привычек и, можно сказать, превосходя самих себя в 
дурном нраве в всякого рода безза