который именно в связи с этой победой был переименован 
из Малевента в Беневент), но пускается в долгий рассказ о том, как Диомед, сын 
Тидея, основал этот город966. Он упоминает о доме Саллюстия в Риме967, но не 
ясно, в какой степени он знал творчество этого писателя.
      Но с «Энеидой» Вергилия он, повидимому, был знаком, и вообще был 
достаточно начитан в греческой и римской мифологии. Правда, и здесь не обошлось 
без курьезов, ибо храм Артемиды Таврической он при составлении «Войны с 
персами» локализовал в горах Тавра в Армении (у реки Евфрат)968. И лишь когда 
он работал над последней книгой «Войн» (она увидела свет в 553г.), ему стало 
известно, что жертвенник Артемиды находился в Таврике, т. е. в Крыму969.
      Но все же, если мир античных богов, Геракла и кентавров для него вполне 
привычен и знаком, то эпоха после Александра Македонского вплоть до середины V 
в. была для него далеким и неясным прошлым.
      Так обучали в риторических школах Византии, где внимание было 
сосредоточено прежде всего и главным образом на Гомере и классических авторах. 
Потомуто и писал Прокопий в архаикоаттической манере, принятой среди 
образованной византийской элиты.
      В науке за Прокопием достаточно прочно закрепилось звание консервативно 
настроенного аристократа, принадлежавшего к старой, восходящей к римским 
временам, сенаторской знати970. Этой устоявшейся точке зрения нам хотелось бы 
противопоставить некоторые вполне очевидные факты, свидетельствующие об ином 
круге, в котором сформировалось мировосприятие историка. В первую очередь сюда 
следует отнести представления самого Прокопия о знатности. В сочинениях 
историка встречаются весьма разнообразные термины, обозначающие 
ранневизантийскую аристократию. Это «благородный» (?? ???????)971, «славный 
родом» (????? ??????)972, «благородный по отцу» (????????)973, ?? «славнейший» 
(?????????????)974, «лучший» (???????)975, «сенатор» (о ?? ????????? ??????)976,
 «первый саном» (? ?? ??????? ??????)977, «именитый (пользующийся почетом)» 
(???????)978, «влиятельнейший» (???????????)979.
      Прокопий, как видно, отличает в ранневизантийском обществе в качестве его 
верхов людей, благородных по рождению (причем некоторые могли быть благородными 
лишь со стороны отца), лиц, входящих в состав сената, отличающихся высотой 
званий, а также видных по положению, влиятельных, лучших. Вполне естественно 
возникает вопрос, совмещались ли, по Прокопию, эти качества в одном лице, и 
если нет, то кому среди перечисленных категорий лиц он отдает предпочтение.
      Б. Панченко, в свое время наиболее тщательно изучивший вопрос о 
социальных взглядах историка, считал, что он наделял богатством, родовитостью, 
сановностыо и влиятельностью одних и тех же людей — высшее сословие империи, 
именуемое сенатом — ? ????????? ?????980. Однако терминологический анализ 
сочинений Прокопия приводит нас к выводу, что родовитость и сановность далеко 
не всегда сочетались в тех, о ком он упоминает в своих трудах. Примеры, 
подобные Мамиану из Эмесы, который был патрикием и в то же время отличался 
знатностью рода (????? ???????), обладая при этом и большим богатством981, 
крайне редки, если не сказать единичны. Уже само выражение «был из числа 
секаторов в хорошего рода», употребленное им по адресу военачальника Ливии 
Ареовинда982, свидетельствует о том, что сенатор и родовитый аристократ для 
Прокопия отнюдь не синонимы.
      Любопытно и другое — само понятие родовитости у Прокопия достаточно 
своеобразно для человека, которого принято считать выразителем интересов 
консервативных кругов старой сенаторской аристократии, ибо в отличие, например, 
от своего современника Иоанна Лида983 он относит понятие «благородный» не к 
лицам с пышной родословной, а всего лишь к тем, чьи недавние предки, достигнув 
высокого положения в имперской администрации, получили за это тот или иной 
высокий титул. Так, он считает родовитым (????? ?????) императора 467 — 472 гг. 
Анфимия984, хотя дед того происходил из семьи колбасника985.
      Показательно, что понятие родовитости у Прокопия распространяется даже на 
варваров, в частности, вандалов. Повествуя о бедственном положении Гелимера, он 
например, Говорит, что вместе с царем вандалов трудности терпело его окружение, 
состоявшее из его племянников, детей двоюродных братьев и сестер и «других 
благородных вандалов»986. Упомянутый выше термин «благородный по отцу» Прокопий 
также использовал по отношению к варвару — предводителю герулов Фаре987.
      Конечно, на страницах сочинений Прокопия встречается истинно родовитая 
знать, но это — провинциальная муниципальная аристократия, например, Анатолий 
из Аскалона, первым значившийся в городских таблицах988, Мамилиан из Кесарии, 
отпрыск славнейшего рода989. Отдавая должное этой знати, Прокопий вместе с тем 
не испытывает чувства негодования или протеста, когда представители ее 
оказываются на весьма низких постах, как это случилось со «славным родом» 
Иосифием, писцом придворной стражи в Карфагене990.
      Характерно и другое. Говоря об аристократах того или иного города, 
Прокопий акцентирует внимание не столько на их родовитости, сколько на их 
значительности, о чем свидетельствуют термины «именитый» (???????)991, 
«славнейшие» (?????????????)992, «влиятельнейшие» (???????????)993. А к этой 
группе можно отнести и чиновную знать провинций — так называемых honorati.
      Равным образом и в общеимперском масштабе знатность положения играет для 
Прокопия весьма существенную роль, и такие понятия как «сенатор»994, «первый 
саном»995 значат в его глазах не меньше, если не больше, чем родовитость. Так, 
рассказывая о полководце Вузе, готе по происхождению, попавшем в сенат 
благодаря воинским заслугам и, следовательно, являвшемся аристократом в первом 
поколении, Прокопий с возмущением пишет о том, как он, обладатель консульского 
звания, был заточен в подземелье и там бесследно пропал996. В другой раз 
Прокопий порицает Феодору за то, что она обошлась как с рабом с возведенным в 
консульское звание пасынком Велисария Фотием997, который, по слова