бещание. Безоговорочно поверив Гомеру, с 

его поэмами, как с путеводителем в руках, он отправился в 70-х годах в Малую 
Азию и начал раскопки. Ему и в самом деле удалось определить местонахождение 
легендарного города и даже обнаружить богатейший клад с оружием, 
драгоценностями, изделиями из золота и слоновой кости. Это были, как он полагал,
 
сокровища троянского царя Приама.
Не ограничившись Троей, Шлиман произвел раскопки и в материковой Греции, 
открыв в "златообильных" Микенах богатейшую царскую гробницу, которая, по его 
глубокому убеждению, принадлежала не кому иному, как ахейскому предводителю 
Агамемнону.
Впечатление было ошеломляющим. Перед наукой предстала неведомая до той 
поры цивилизация. Шлиман действительно имел право сказать: "Я открыл для 
археологии совершенно новый мир, о котором никто не подозревал".
Однако все-таки он оставался дилетантом. В его определениях и датировках 
содержалось немало ошибок. Но, пожалуй, самая печальная ирония судьбы 
заключалась в том, что в поисках гомеровской Трои он вел раскопки, не обращая 
внимания на то, что ему казалось несущественным и не заслуживающим внимания. 
Обнаружив несколько слоев поселений на месте Трои, он небрежно разрывал и 
засыпал мусором все, что ему мешало, пока не добрался до второго (снизу) слоя, 
который сохранил следы пожара. Это и были, по его мнению, остатки великой 
столицы Приамова царства. До конца жизни Шлиман так и не узнал о своей роковой 
ошибке. Во втором слое находились остатки поселения III тысячелетия до нашей 
эры. Подлинную же, гомеровскую, Трою следовало искать в шестом слое, который 
Шлиман "проскочил" мимоходом и к тому же довольно основательно попортил.
И все же его исследования опрокинули традиционные представления о 
гомеровском мире и о творчестве самого поэта. Открывался путь для новых 
исследований. На нынешнем уровне наука весьма осторожно относится к материалу 
мифов и пытается отыскать в них глубоко запрятанное историческое зерно. И уж, 
во 
всяком случае, никто сейчас не отрицает того, что Троянская война была (ее 
относят примерно к 1190-1180 годам до нашей эры), что она закончилась победой 
ахейцев, что на материке действительно существовали могучие государства, куда 
более высокоразвитые, чем те, современником которых был Гомер. Ключ к разгадке 
противоречий найден: в поэмах Гомера отразилась и современная ему жизнь, и 
рассказы о событиях войны, происходившей за 300-400 лет до него, и, наконец, 
воспоминания о еще более далеких временах расцвета древней цивилизации в 
Микенах 
и на Крите. В его произведениях правда сочеталась с вымыслом, но сам он, 
безусловно, верил в мифы и предания, о которых рассказывал, ибо в те времена 
мифы казались абсолютно достоверными. А в них говорилось следующее.
Земля взмолилась: расплодилось слишком много людей, и она не в силах 
выносить столь тяжкое бремя. И тогда боги решили сократить численность 
населения. Из многих бед, которые можно было обрушить на ни в чем не повинное 
человечество, они выбрали войну. Повод нашелся быстро: сначала перессорились 
богини из-за "яблока раздора", потом сын Приама Парис с помощью Афродиты 
похитил 
прекрасную Елену, дочь Зевса и жену спартанского царя Менелая - и вот уже царь 
Агамемнон, брат Менелая, собирает вооруженные силы всей Эллады, чтобы отомстить 

за поруганную честь, наказать виновных и вернуть легкомысленную красавицу ее 
достойному супругу. Во имя этих высоких целей огромная армия, собранная из 
представителей разных городов, двинулась в поход. И не было силы, способной 
предотвратить истребительную войну, которая должна была, как предсказывал 
прорицатель, продлиться десять лет.
Враждовали народы, не могли прийти к согласию и олимпийцы. Гера, Афина, 
Посейдон активно поддерживали греков, Apec, Афродита, Аполлон, Артемида 
помогали 
троянцам. А Зевс? Сам владыка Олимпа старался не вмешиваться в распри; лишь 
изредка ему приходилось исполнять роль высшего арбитра.
Греческий флот плыл к намеченной цели, преодолевая многочисленные 
препятствия. Однажды судьба похода оказалась под угрозой: Артемида разгневалась 

на Агамемнона, убившего священную лань, и лишила ахейцев попутного ветра. 
Корабли не могли выйти из гавани, воины изнывали от безделья. В конце концов, 
поднялся ропот, опасались даже восстания. Но прорицатель успокоил вождей: есть 
способ умилостивить грозную богиню - достаточно принести ей в жертву дочь 
Агамемнона-Ифигению. Долго колебался любящий отец, но все же решился 
пожертвовать дочерью. Правда, в последнюю минуту, когда над девушкой был 
занесен 
нож, Артемида с