В 168 г . власти Египта обратились с просьбой к ахейцам направить войска для 
борьбы с Сирией. Калликрат заявил, что силы могут понадобиться для помощи 
римлянам. Полибий возражал, что в этой помощи нет нужды, ибо он знает положение 
дел. Но с подачи Калликрата вмешались римляне, и посылку войска заменили 
отправкой посольства с посредническими целями (Полибий, XXIX, 23—25). Это 
последнее известие о деятельности Полибия как должностного лица Ахейского союза.
 

В 168 г . Эмилий Павел нанес Персею сокрушительное поражение при Пидне. Это 
имело катастрофические последствия не только для Македонии, но и для Эллады, 
свобода которой стала почти фикцией. Территория многих греческих государств 
уменьшилась, ряд городов подвергся разгрому, происходили избиения противников 
Рима. Началась отправка в Рим заложников. Не избежали этой участи и ахейские 
лидеры — не без участия коллаборационистской клики Калликрата. Хотя они готовы 
были отвечать перед любым судом, как у себя на родине, так и в Риме, их в числе 
1000 человек выслали в Италию без всякого разбирательства — его 
бесперспективность была слишком очевидна за отсутствием улик (Полибий, XXX, 13, 
6—11; Павсаний, VII, 10, 9—11). Это показывало изменение политического климата 
— если во время войны римские послы не осмелились даже публично обвинить 
ахейских вождей, то теперь их без всяких формальностей интернировали. 

Среди обреченных на изгнание был и Полибий, проведший в Италии 17 лет. Но ему 
повезло: если большинство ахейцев распределили по городам Этрурии (Павсаний, 
VII, 10, 11), то его оставили в доме победителя Персея Эмилия Павла по просьбе 
сыновей последнего, Фабия и Сципиона. С обоими юношами у Полибия завязались 
дружеские отношения, но особенно со Сципионом, которому ахеец стал наставником 
— очевидно, благодаря своим человеческим качествам, уму, опыту и знаниям 
(Полибий, XXIX, 9-11; Диодор, XXXI, 26, 5). Это дало Полибию возможность вести 
достаточно свободный образ жизни, развлекаться охотой, путешествовать по Италии,
 работать с библиотекой Персея, попавшей к Эмилию Павлу   4 . 

Дружба Сципиона с Полибием имела большое значение для обоих. «Благодаря Полибию 
греческие идеи оказали очень серьезное влияние на младшего Сципиона — как в 
частной, так и в общественной жизни. Для Полибия же дружба со Сципионом 
означала уникальную возможность ознакомиться со всей римской государственной 
машиною в действии»   5 . Для ахейца с его пытливым умом, к тому же самого в 
недавнем прошлом активного политика, это представляло огромный интерес и весьма 
заметно сказалось на его взглядах и предпочтениях, которые становились все 
более проримскими   6 . 

Что же касается Сципиона, то он, например, стал следовать совету Полибия и 
«всегда старался уходить с форума не иначе, как оказав услугу или заведя себе 
нового друга» (Плутарх. Моралии, 199 F ). Впоследствии он пользовался услугами 
ахейца как военного и политического эксперта (см. ниже). 

Со временем Полибий стал возвращаться к политической деятельности — сначала как 
посредник между эллинами и римлянами, а затем и в качестве римского политика. 
Он имел возможность познакомиться со многими государственными мужами Рима, а 
также царями эллинистических государств и их представителями, коих немало тогда 
приезжало в Вечный город — Ариарат Каппадокийский, Прусий Вифинский, царь 
Египта Птолемей Филопатор, Аттал, брат Эвмена, будущий царь Пергама, и другие   
7 . 

В те годы в Риме содержался в качестве заложника сирийский царевич Деметрий, 
сын Селевка IV Филопатора. Когда умер его дядя, Антиох IV Эпифан, и трон занял 
малолетний Антиох V Эвпатор, Деметрий дважды просил сенат отпустить его на 
родину, ибо он имел больше прав на престол, чем Антиох V. Но сенат отказал, 
предпочитая видеть на сирийском троне ребенка. В конце концов Деметрий по 
совету и при активном участии Полибия бежал из Рима на родину (Полибий, XXXI, 
12, 1—8; 20—23). Не вызывает сомнения, что Полибий опирался при этом на 
поддержку влиятельных римских политиков, прежде всего, конечно, Сципионов  1 — 
в случае разоблачения (а для этого достаточно было Деметрию или его людям 
сболтнуть лишнее) последствия могли оказаться весьма печальными, и ахейцу 
потребовались бы авторитетные заступники. Да и то, что Полибий без всякого 
стеснения написал об этом позднее в своей «Истории», говорит о многом — 
очевидно, он знал, что в обиду его не дадут. 

В изгнании Полибий, и прежде не чуждый литературного творчества, принялся за 
главный труд своей жизни — «Всеобщую историю». Покровительство Сципионов 
помогло ему и здесь: он пользовался документами из римского архива, бывал на 
местах событий. Но об этом речь ниже. 

В 150 г . сенат, наконец, принял решение отпустить на родину тех из ахейских 
изгнанников, кто остался жив (примерно 300 из 1000 с лишним, остальные умерли, 
были казнены за попытку бежать, кто-то все же скрылся. — Павсаний, VII, 10, 12).
 Этот вопрос не раз поднимался соотечественниками последних, в 164, 159, 155 и 
153 гг. (Полибий XXX, 32; XXXII, 3, 14—17; XXXIII, 1—3; 14), но неудачно. На 
сей раз по просьбе Полибия в дело вмешался Сципион Эмилиан, чье влияние 
усилилось после его подвигов в Испании  2 . Поддержал ходатайство за ахейцев и