оследняя опробовала 
различные способы воздействия на своих потенциальных союзников. Как заметил П. 
Кэртлидж, Тегея была "подчинена благодаря комбинации магии, военной силы и 
дипломатии"
006_17
.

Возвращаясь к Аркадии, следует заметить, что для Спарты союз с аркадскими 
городами был ключевым моментом в образовании Пелопоннесской лиги. Однако Спарта 
не могла никогда быть уверена в надежности аркадян. Так, Геродот, рассказывая о 
судьбе Клеомена, сообщает, что в 491 г. "он поднял там мятеж, возбудив аркадян 
против Спарты" (VI, 74). Геродот, очевидно, считал этот поступок царя признаком 
безумия (VI, 75). Но у спартанских властей было на данный счет другое мнение. 
Угроза всеобщего восстания аркадян во главе с Клеоменом была настолько сильна, 
что спартанские власти предпочли договориться с Клеоменом и вернуть его домой, 
пообещав, вероятно, ему полную амнистию. Во всяком случае, Геродот сообщает, 
что по возвращении он, как и прежде, оставался царем (VI, 75, 1).
Большой интерес вызывает сообщение Геродота о том типе отношений, которые 
складывались между спартанским царем и отдельными аркадскими полисами: "Аркадян 
он заставил поклясться, что они пойдут за ним, куда бы он их ни повел. Именно 
он хотел собрать главарей аркадян в городе Нонакрис и там заставить принести 
клятву "водой Стикса"" (VI, 74). Поддержка, которую оказали аркадяне Клеомену 
вплоть до принесения лично ему присяги на верность, с одной стороны, 
свидетельствует об авторитете спартанских царей среди союзников, а с другой - 
показывает
готовность аркадян при первой же возможности избавиться от союза со Спартой. 
После битвы при Левктрах аркадяне немедленно отпали и основали самостоятельное 
общеаркадское государство.

Понимая это, спартанцы проявляли известную предупредительность и осторожность 
во взаимоотношениях со своим если не самым главным, то самым беспокойным 
союзником. Так, несмотря на то, что в Мантинее, одном их самых больших и 
влиятельных полисов Аркадии, в начале V в., по-видимому, произошел 
демократический переворот, спартанцы проявили осторожность и не стали 
вмешиваться в его внутренние дела (Thuc. V, 29; Arist. Pol. VI, 2, 2, 1318 b)
006_18
.


Поиски ахейских предков


Около середины VI в. в связи с новым направлением политики Спарте понадобилось 
идеологически обосновать свои притязания на господство в Пелопоннесе. В этом 
немалую поддержку спартанцам оказали дельфийские жрецы, которые, возможно, и 
подали им идею предъявить претензии на остров Пелопса как законное наследие 
Гераклидов
006_19
. Задача состояла в том, чтобы показать "древность, святость и нерушимость" 
прав спартанцев не только на Мессению, но и на весь Пелопоннес, ибо, как 
заметил М. И. Мандес, "по складу греческого ума здесь наибольшее влияние должны 
были иметь историко-мифологические доказательства"
006_20
. Геродот цитирует оракул, который дал возможность спартанцам объявить себя 
истинными наследниками ахейских властителей Пелопоннеса (I, 67). Благодаря 
интересу Геродота к подобным сюжетам


мы хорошо осведомлены о данной истории (I, 67-68). Согласно Геродоту, пифия 
посоветовала спартанцам для победы над Тегеей перенести в Спарту останки Ореста,
 сына Агамемнона. Это задание сумел выполнить только спартиат Лихас, 
принадлежащий к т. н. агатоергам, особому элитному подразделению, о 
существовании которого, правда, свидетельствует только Геродот (I, 67)
006_21
. Перенос из Тегеи в середине VI в. и захоронение в Спарте костей Ореста дало 
спартанцам важное моральное преимущество над противником.


То, что подобная акция не была единичной, свидетельствует также перенос 
останков Тисамена, сына Ореста, из Ахайи в Спарту. Павсаний утверждает, что еще 
в его время гробница Тисамена находилась "там, где у лакедемонян происходят 
общественные обеды" (VII, 1, 8). Павсаний не датирует перенос костей Ти