изонте, т. е. до того, как афинские предубеждения и 
афинская идеализация внесли в эту картину серьезные искажения"
001_3
. Вот как описывает Геродот ситуацию в Спарте до и после Ликурга: "Прежде у 
лакедемонян были даже почти что самые дурные законы из всех эллинов (

kakonomwvtatoi h\san scedo;n pavntwn


JEllhvnwn

), так как они не общались ни друг c другом, ни с чужеземными государствами. 
Свое теперешнее прекрасное государственное устройство (

eujnomivhn

) они получили вот каким образом. Ликург, знатный спартанец, прибыл в Дельфы 
вопросить оракул... По словам некоторых, Пифия... предрекла Ликургу даже все 
существующее ныне спартанское государственное устройство. Но, как утверждают 
сами лакедемоняне, Ликург принес эти нововведения из Крита... Как только Ликург 
стал опекуном царя, то изменил все законы и строго следил, чтобы их не 
преступали. Затем он издал указы о разделении войска на эномотии, установил 
триакады и сисситии. Кроме того, Ликург учредил должность эфоров и основал 
совет старейшин. Так-то лакедемоняне переменили свои дурные законы на хорошие (

ou{tw me;n metabalovnte" eujnomhvqhsan

)" (I, 65, 2-66, 1).


Как видно из вышеприведенного отрывка, Геродот со всей возможной 
определенностью заявляет, что именно от Ликурга спартанцы получили евномию (

eujnomivhn

), т. е. благозаконие. Геродот датирует это событие временем правления 
малолетнего царя Леобота (начало X в.), дядей и опекуном которого был Ликург. 
По словам Геродота, законы Ликурга носили главным образом политический характер.
 Он учредил герусию и эфорат и реорганизовал спартанскую армию. За образец 
Ликург взял устройство критских дорийских общин (I, 65).


У следующего крупного греческого историка Фукидида о Ликурге нет ни слова. В 
этом он, возможно, следовал за Геллаником. Эфор упрекал Гелланика как раз в том,
 что тот нигде в своих сочинениях не упоминает Ликурга, а его деяния 
приписывает другим лицам (ap. Strab. VIII, 5, 5, p. 366). Но краткая реплика 
Фукидида о древнейшей истории Спарты является, по сути дела, парафразой 
Геродота. Так, Фукидид пишет: "Лакедемон после его заселения дорийцами... 
больше всех городов... страдал от междоусобных распрей (

stasiavsasa

). Однако уже издревле город управлялся хорошими законами (

hujnomhvqh

) и никогда не был под властью тиранов" (I, 18, 1). Оба историка, и Геродот, и 
Фукидид, употребляют один и тот же глагол

eujnomei'sqai'

. Как отмечает Н. Хэммонд, этот глагол, особенно в форме аориста, слишком редок,
 чтобы его появление в одном и том же контексте у двух различных авторов было 
случайным.

Eujnomei'sqai

, по мнению Н. Хэммонда, возможно, является "техническим термином, 
употребленным здесь в конституционном смысле"
001_4
. Действительно, этот глагол отражает сущность реформ Ликурга - сознательно 
осуществленный и юридически оформленный переход от анархии к порядку.


Хотя Фукидид опускает имя Ликурга, тем не менее его указание на то, что Спарта 
уже более четырех веков пребывает в состоянии благозакония, дополняет и 
подтверждает древнюю традицию о ранней датировке Ликурга и его законодательства.
 Если у Геродота деятельность Ликурга падает на первую половину X в., то 
Фукидид прекращение стасиса и установление евномии датирует концом IX в.
001_5
Однако вполне очевидно, что и Фукидид, и Геродот говорят об одном и том же: в 
Спарте уже с незапамятных вре