верить преданию, красивее всех прочих равнин и весьма плодородная, а, 
опять-таки, в середине этой равнины, примерно в пятидесяти стадиях от ее краев, 
стояла гора, со всех сторон невысокая. На этой горе жил один из мужей, в самом 
начале произведенных там на свет землею, по имени Евенор, и с ним жена 
Левкиппа; их единственная дочь звалась Клейто. Когда девушка уже достигла 
брачного возраста, а мать и отец ее скончались, Посейдон, воспылав вожделением, 
соединяется с ней; тот холм, на котором она обитала, он укрепляет, по 
окружности отделяя его от острова и огораживая попеременно водными и земляными 
кольцами (земляных было два, а водных три) большей или меньшей величины, 
проведенными на равном расстоянии от центра острова, словно бы циркулем. Это 
заграждение было для людей непреодолимым, ибо судов и судоходства тогда еще не 
существовало. А островок в середине Посейдон без труда, как то и подобает богу, 
привел в благоустроенный вид, источил из земли два родника — один теплый, а 
другой холодный — и заставил землю давать разнообразную и достаточную для жизни 
снедь.

Произведя на свет пять раз по чете близнецов мужского пола, Посейдон взрастил 
их и поделил весь остров Атлантиду на десять частей, причем тому из старшей 
четы, кто родился первым, он отдал дом матери и окрестные владения как 
наибольшую и наилучшую долю и поставил его царем над остальными, а этих 
остальных — архонтами, каждому из которых он дал власть над многолюдным народом 
и обширной страной. Имена же всем он нарек вот какие: старшему и царю — то имя, 
по которому названы и остров, и море, что именуется Атлантическим, ибо имя того,
 кто первым получил тогда царство, было Атлант.
[2]
Близнецу, родившемуся сразу после него и получившему в удел крайние земли 
острова со стороны Геракловых столпов вплоть до нынешней страны гадиритов, 
называемой по тому уделу, было дано имя, которое можно было бы передать 
по-эллински как Евмел, а на туземном наречии — как Гадир. Из второй четы 
близнецов он одного назвал Амфереем, а другого Евэмоном, из третьей — старшего 
Мнесеем, а младшего Автохтоном, из четвертой — Еласиппом старшего и Мнестором 
младшего, и, наконец, из пятой четы старшему он нарек имя Азаэс, а последнему — 
Диапреп. Все они и их потомки в ряду многих поколений обитали там, властвуя над 
многими другими островами этого моря и притом, как уже было сказано ранее, 
простирая свою власть по сю сторону Геракловых столпов вплоть до Египта и 
Тиррении.


От Атланта произошел особо многочисленный и почитаемый род, в котором старейший 
всегда был царем и передавал царский сан старейшему из своих сыновей, из 
поколения в поколение сохраняя власть в роду, и они скопили такие богатства, 
каких никогда не было ни у одной царской династии в прошлом и едва ли будет 
когда-нибудь еще, ибо в их распоряжении было все, что приготовлялось как в 
городе, так и по всей стране. Многое ввозилось к ним из подвластных стран, но 
большую часть потребного для жизни давал сам остров, прежде всего любые виды 
ископаемых твердых и плавких металлов, и в их числе то, что ныне известно лишь 
по названию, а тогда существовало на деле: самородный орихалк,
[3]
извлекавшийся из недр земли в различных местах острова.


Критий предварительно сообщил, что имена в записях Солона переведены на 
греческий, но среди них все равно не обнаруживается ни одного имени, известного 
по сказаниям о Трое. Потом Критий рассказывает, что в той земле, Атлантиде, 
всегда были овощи и фрукты, замечательные на вкус. Почему? «Потому что климат 
ее тогда соединял тепло солнечное с влажностью». Это вообще к климату Трои 
никакого отношения не имеет. Там в течение всех зимних месяцев неуютно и 
холодно. Тропические фрукты и деревья там бы просто не выжили. В Атлантиде же 
их сколько угодно — круглый год напролет.
Наконец, Критий начинает говорить о строительстве и архитектуре Атлантиды. И 
его данные настолько точны, что наши архитекторы смогли подготовить достоверные 
чертежи [110].
Критий.

Прежде всего они перебросили мосты через водные кольца, окружавшие древнюю 
метрополию, построив путь из столицы и обратно в нее. Дворец они с самого 
начала выстроили там, где стояло обиталище бога и их предков, и затем, принимая 
его в наследство, один за другим все более его украшали, всякий раз силясь 
превзойти предшественника, пока в конце концов не создали поразительное по 
величине и красоте сооружение.
От моря они провели канал в три плетра шириной и сто футов глубиной, а в длину 
на пятьдесят стадиев вплоть до крайнего из водных колец: так они создали доступ 
с моря в это кольцо, словно в гавань, приготовив достаточный проход даже для 
самых больших судов. Что касается земляных колец, разделявших водные, то они 
прорыли каналы, смыкавшиеся с мостами, такой ширины, чтобы от одного водного 
кольца к другому могла пройти одна триера; сверху же они настлали перекрытия, 
под которыми должно было совершаться плавание: высота земляных колец над 
поверхностью моря была для этого достаточной. Самое большое по окружности 
водное кольцо, с которым непосредственно соединялось море, имело в ширину три 
стадия, и следовавшее за ним земляное кольцо было равно ему по ширине; из двух 
следующих колец водное было в два стадия шириной и земляное опять-таки было 
равно водному; наконец, водное кольцо, опоясывавшее остров в самой середине, 
было в стадий шириной.
Остров