— Саис, 
откуда, между прочим, был родом царь Амасис. Покровительница города — некая 
богиня, которая по-египетски зовется Нейт, а по-эллински, как утверждают 
местные жители, это Афина: они весьма дружественно расположены к афинянам и 
притязают на некое родство с последними. Солон рассказывал, что, когда он в 
своих странствиях прибыл туда, его приняли с большим почетом; когда же он стал 
расспрашивать о древних временах самых сведущих среди жрецов, ему пришлось 
убедиться, что ни сам он, ни вообще кто-либо из эллинов, можно сказать, почти 
ничего об этих предметах не знает. Однажды, вознамерившись перевести разговор 
на старые предания, он попробовал рассказать им наши мифы о древнейших 
событиях — о Форонее, почитаемом за первого человека, о Ниобе и о том, как 
Девкалион и Пирра пережили потоп; при этом он пытался вывести родословную их 
потомков, а также исчислить по количеству поколений сроки, истекшие с тех 
времен. И тогда воскликнул один из жрецов, человек весьма преклонных лет: «Ах, 
Солон, Солон! Вы, эллины, вечно остаетесь детьми, и нет среди эллинов старца!»
«Почему ты так говоришь?» — спросил Солон.
«Все вы юны умом, — ответил тот, — ибо умы ваши не сохраняют в себе никакого 
предания, искони переходившего из рода в род, и никакого учения, поседевшего от 
времени. Причина же тому вот какая. Уже были и еще будут многократные и 
различные случаи погибели людей, и притом самые страшные — из-за огня и воды, а 
другие, менее значительные — из-за тысяч других бедствий. Отсюда и 
распространенное у вас сказание о Фаэтоне, сыне Гелиоса, который будто бы 
некогда запряг отцовскую колесницу, но не смог направить ее по отцовскому пути, 
а потому спалил все на Земле и сам погиб, испепеленный молнией. Положим, у 
этого сказания облик мифа, но в нем содержится и правда: в самом деле, тела, 
вращающиеся по небосводу вокруг Земли, отклоняются от своих путей, и потому 
через известные промежутки времени все на Земле гибнет от великого пожара. В 
такие времена обитатели гор и возвышенных либо сухих мест подпадают более 
полному истреблению, нежели те, кто живет возле рек или моря; а потому 
постоянный наш благодетель Нил и в этой беде спасает нас, разливаясь. Когда же 
боги, творя над Землей очищение, затопляют ее водами, уцелеть могут волопасы и 
скотоводы в горах, между тем как обитатели ваших городов оказываются унесены 
потоками в море; но в нашей стране вода ни в такое время, ни в какое-либо иное 
не падает на поля сверху, а, напротив, по природе своей поднимается снизу. По 
этой причине сохраняющиеся у нас предания древнее всех прочих, хотя и верно, 
что во всех землях, где тому не препятствует чрезмерный холод или жар, род 
человеческий неизменно существует в большем или меньшем числе. Какое бы славное 
или великое деяние или вообще замечательное событие ни произошло, будь то в 
нашем краю или в любой стране, о которой мы получаем известия, все это с 
древних времен запечатлевается в записях, которые мы храним в наших храмах; 
между тем у вас и прочих народов всякий раз, как только успеет выработаться 
письменность и все прочее, что необходимо для городской жизни, вновь и вновь в 
урочное время с небес низвергаются потоки, словно мор, оставляя из всех вас 
лишь неграмотных и неученых. И вы снова начинаете все сначала, словно только 
что родились, ничего не зная о том, что совершалось в древние времена в нашей 
стране или у вас самих. Взять хотя бы те ваши родословные, Солон, которые ты 
только что излагал, — ведь они почти ничем не отличаются от детских сказок. Так,
 вы храните память только об одном потопе, а ведь их было много до этого; более 
того, вы даже не знаете, что прекраснейший и благороднейший род людей жил 
некогда в вашей стране. Ты сам и весь твой город происходите от малого семени, 
оставленного этим родом, но вы ничего о нем не ведаете, ибо выжившие на 
протяжении многих поколений умирали, не оставляя по себе никаких записей и 
потому как бы немотствуя. А между тем, Солон, перед самым большим и 
разрушительным наводнением то государство, что ныне известно под именем Афин, 
было и в делах военной доблести первым, и по совершенству всех своих законов 
стояло превыше сравнения; предание приписывает ему такие деяния и установления, 
которые прекраснее всего, что нам известно под небом».
Услышав это. Солон, по собственному его признанию, был поражен и горячо 
упрашивал жрецов со всей обстоятельностью и по порядку рассказать об этих 
древних афинских гражданах.
— Жрец ответил ему: «Мне не жаль, Солон; я все расскажу ради тебя и вашего 
государства, но прежде всего ради той богини, что получила в удел, взрастила и 
воспитала как ваш, так и наш город. Однако Афины она основала на целое 
тысячелетие раньше, восприняв ваше семя от Геи и Гефеста, а этот наш город — 
позднее. Между тем древность наших городских установлений определяется по 
священным записям в восемь тысячелетий. Итак, девять тысяч лет тому назад жили 
эти твои сограждане, о чьих законах и о чьем величайшем подвиге мне предстоит 
вкратце тебе рассказать; позднее, на досуге, мы с письменами в руках выясним 
все обстоятельнее и по порядку».