баку завладеть царством Сарданапала.
22. Ряд наших царей и их перечисление от отца к сыну.
23. О сыновьях Сенекерима и о том, что роды Арцруни и Гнуни и бдеашх, именуемый 
Алдзнийским, происходят от них; в той же главе о том, что дом Ангел происходит 
от Паскама.
24. О Тигране; каким он был во всех отношениях.
25. О страхе и подозрениях Аждахака по поводу дружественного союза Кира и 
Тиграна.
26. О том, как томившийся в подозрениях Аждахак увидел в дивном сне предстоящие 
ему события.
27. О мнении его советников, затем и его собственном замысле и немедленном его 
исполнении.
28. Письмо Аждахака, последовавшее затем согласие Тиграна и отправление 
Тигранухи в Страну маров.
29. О том, как раскрылся заговор и разразилась война, в которой и погиб Аждахак.

30. О том, что (Тигран) отправил свою сестру Тигранухи в Тигранакерт; об Ануйш, 
первой жене Аждахака, и о поселении пленных.
31. О потомках Тиграна и происшедших от него родах.
32. Об Илионской войне при Тевтамосе и участии нашего Зармайра с немногими 
(воинами) вместе с эфиопским войском и о смерти его в этой войне.
 
Закончилось оглавление Первой книги - родословия Великой Армении.
Из персидских легенд. О Бюраспи Аждахаке. 
Изложение того, что (в легенде) о Бюраспи достоверно.
 
 
Книга первая
РОДОСЛОВИЕ ВЕЛИКОЙ АРМЕНИИ3[2]
 
1
Ответ на письмо Сахака и обещание выполнить его просьбу
 
       Мовсес Хоренаци в начале этого повествования о нашем (народе желает) 
Сахаку Багратуни4[3] радости.
       Неизбывное струение на тебя божественной благодати и непрестанное 
воздействие духа на твои помыслы распознал я в твоей прекрасной просьбе, обретя 
знакомство с твоей душой прежде, чем с телесным обликом; просьба твоя сродни и 
моим желаниям и еще более - привычным для меня занятиям. За нее не только 
хвалить тебя должно, но, и молиться, чтобы ты всегда пребывал таким.
       Ибо если мы, благодаря разуму, являемся, как говорится, образом Божьим, 
и еще - добродетелью разумного существа является способность мыслить, а твое 
стремление к этому неиссякаемо, то ты, поддерживая яркий свет своего рассудка 
прекрасными мыслями, украшаешь разум и тем остаешься пребывать образом (Божьим),
 чем и услаждаешь его Первообраз5[4] прекрасной и умеренной страстью и 
стремлением к этим делам.
       При этом я отмечаю также, что если жившие до нас и нынешние вельможи и 
правители Армянской страны не повелели мудрецам, вероятно, имевшимся в их 
окружении, составить такого рода летописи и не подумали прибегнуть для этой 
цели к помощи чужеземной мудрости, а ты ныне на наших глазах совершаешь все это,
 то ясно, что именно ты должен быть признан самым возвышенным из всех твоих 
предшественников, заслуживающим самых высоких похвал и достойным включения в 
подобные летописи.
       Поэтому я охотно соглашаюсь на твою просьбу и приложу все старания, 
чтобы осуществить ее и оставить этот (труд) как бессмертный памятник тебе и 
грядущим после тебя потомкам. Ибо ты и рода древнего и храброго, и плодовитого 
на стезе не только разума и полезных мыслей, но и величайших и многочисленных 
достославных деяний; о них мы упомянем в ходе нашего повествования, когда, 
прослеживая происхождение от отца к сыну, развернем родословие всех 
нахарарств6[5] Армении, сжато и точно излагая, откуда и при каких 
обстоятельствах они возникли, согласно тому, что записано в некоторых греческих 
историях.
 
2
О том, почему мы предпочли обратиться к греческим (источникам), хотя нашу 
историю легче вывести из халдейских и ассирийских книг
 
       Пусть никто не удивляется тому, что хотя, как это общеизвестно, историки 
имеются у многих народов и, в особенности, у персов и халдеев7[6], и у них 
сохранилось больше упоминаний о разнообразных событиях, касающихся нашего 
народа, мы отметили только греческих историков и обещали представить в нашем 
родословии именно их указания. Ибо не только цари греческие, покончив с 
устройством своих домашних дел, взяли на себя заботу о том, чтобы поведать 
грекам как о своих державных делах, так и о плодах науки; так, Птолемей, он же 
Братолюб8[7], счел полезным перевести книги и сказания всех народов "а 
греческий язык,-
       (Но пусть не примут нас ныне за неуча, обвиняя в неискушенности и 
невежестве за то, что Птолемея, египетского царя, мы здесь обозначили как царя 
греческого. Дело в том, что он подчинил себе также греков и стал называться 
царем Александрии9[8] и Греции; из Птолемеев и других властителей Египта более 
никто так не назывался. Будучи большим греколюбом, он всю свою деятельность 
ос