а не той затхлой, что пили 
все 
последние дни.
     С этими словами воин взвалил себе на плечо два больших бурдюка. Разбирали 
бурдюки и 
другие воины.
     - Что сказал бдешх? - спросил один другого. - Выходим по-полуночи?
     - В полночь ровно. Путь неблизкий.
     Видя, что на него больше никто не обращает внимания, Тигран пошел к дому 
вдовы, где 
жил с начала осады. Уже смеркалось, но мальчик совсем не хотел спать. Все мысли 
его были 
заняты тем, что воины готовились делать вылазку за водой. Уж кто-кто, а Тигран, 
выросший в 
крепости, прекрасно знал, что своей воды в ней не было. Женщины всегда ходили к 
родникам 
близ ворот, откуда носили ее в больших кувшинах на голове. Воины собрались 
выступать в 
темноте. Неужели они надеются запастись водой незамеченными? Нет, этого не 
может быть, 
вокруг родников выставлены вражеские часовые. Или одни будут набирать воду, а 
другие - 
отражать врага? Сколько же тогда погибнет народу!
     Мальчик ворочался с боку на бок, пытаясь уснуть. Сон не шел к нему. 
Наконец он 
нашупал в темноте свою одежду, оделся и тихо выскользнул из дома. Ноги сами 
несли его к 
покоям князя.
     При плящущем свете факелов на площади собирались воины.
     - А ты что здесь делаешь, озорник? - пожилой сотник схватил мальчика за 
ухо.
     - Я тоже хочу за водой! Мне разрешил мой дядя бдешх! - бойко солгал Тигран.

     - Ну, если бдешх разрешил, бери бурдюк. Только смотри, не разнойся, когда 
ноги начнут 
отваливаться! - сотник поспешил прочь.
     Тигран обрадованно схватил бурдюк.
     Несколько человек с факелом и бурдюками вошли в маленькую пристройку, 
прилепившуюся между складами. За ними вошло еще несколько воинов. И еще дюжина! 

Тигран широко открыл глаза: как же они все уместилиь в этом крошечном домишке?! 
А люди 
все заходили и заходили. И тогда мальчик понял.
     Каменная плита посреди пола была сдвинута в сторону. Широкие ступени вели 
вниз.
     Подземный ход с округлыми сводами, плотно выложенными каменными плитами, 
уже 
никому непонятные письмена на которых выхватывало из тьмы пламя факелов, уходил 
в 
бесконечную даль. Пахло сыростью и еще чем-то непонятным и жутким. Не скитаются 
ли здесь 
страшные гишерамайрер - матери ночи, ведьмы с косматыми волосами и черными 
змеями в 
руках?
     Час или два шли люди - без звед над головой не разобрать. Наконец 
откуда-то повеяло 
свежим запахом трав. Люди остановились, образуя протянувшуюся под землей цепь.
     - Держи, что встал, - сердито прошеплал кто-то рядом. В руках Тиграна 
оказался 
ледяной булькающий бурдюк. Человек сзади уже протягивал за ним руки.
     Мальчик понял, что только два или три человека вылезли из хода наружу. Они 
и 
наполняют из родника бурдюки. Никто не увидит и не услышит работу, кипящую 
вдали от 
крепости!
     Хорошо бы оказаться на месте тех, кто снаружи! Увидеть, как журчит в лучах 
красавицы 
Лусин - луны вода, вдохнуть влажные запахи цветенья! Как же долго, оказывается, 
ноги не 
бегали по живой траве!
     Потом был путь обратно, показавшийся намного длиннее из-за тяжелого мешка 
на спине.
     Светлые камни площади розовели в первых лучах рассвета.
     
     Шли дни. Вода в крепости не убывала. Нельзя было сказать того же о пище. 
Все строже 
отмеривались запасы из княжеских кладовых. Голод еще не пришел, но поступь его 
была 
слышна.
     Детям надоело смотреть со стен на бородатых персов. Даже повадки слонов не 
та