Ларец Фрэнкса. Китовая кость. Длина 22, 5 см, ширина около 17 см. 
Британский музей, Лондон (одна панель — в Национальном музее во Флоренции). 
Возможно, изготовлен в Нортумбрии около 700 года. Волчица на показанной здесь 
сцене с Ромулом и Ремом и лошадь на панели из Флоренции напоминают резные 
пиктские изображения животных. Светская манера и иконография ларца Фрэнкса дают 
нам одну из немногих параллелей к сцене битвы из Аберлемно. Вероятно, именно 
такие небольшие переносные предметы, как этот ларец, способствовали 
художественному обмену между Нортумбрией и страной пиктов. 
      
ХРИСТИАНСКАЯ ИКОНОГРАФИЯ
      
      Ранняя христианская иконография в основном включает в себя прообразы 
спасения64, взятые из Ветхого Завета, которые все еще упоминаются в заупокойных 
молитвах. В пиктском искусстве встречаются только два прообраза — Даниил во рву 
львином и Иона с китом. Эти сцены являются наиболее обычными из таких 
прообразов в раннехристианском искусстве. Возможно, популярностью они обязаны 
своей близостью к фольклорным мотивам сражения Героя со зверем и чудовищем — 
людоедом.
      Есть только два пиктских камня, где мы видим мотив Даниила, и поэтому 
великолепие этой сцены на одном из этих камней кажется нам совершенно 
неожиданным. Речь идет о кресте из Мигла, который мы уже упоминали. На нем 
Даниил изображен в виде священника, очевидно, с бородой, в длинном, 
развевающемся одеянии (фото 57). Вокруг его распростертых рук мы видим четырех 
львов. Еще два маленьких льва, которые изображены над верхними зверями, также 
могут относиться к этой композиции. Передняя лапа каждого из четырех больших 
львов прикасается к пророку.
      Тяжелые головы и общая пластика зверей кажутся античными, однако их 
аккуратно расположенные хвосты и высокие тонкие талии заставляют думать о 
какомто византийском источнике.
      Даниэль из Мигла находит свою наиболее близкую параллель в кресте на 
рынке в Келлсе (Ирландия), который, скорее всего, относится к X веку. 
Ирландские скульпторы, судя по всему, знали многие традиции изображения Даниила,
 и, возможно, пиктский творец камня из Мигла создал наиболее впечатляющий 
вариант того типа Даниила, который был известен и в Ирландии.
      На пиктских плитах с крестами можно видеть только две сцены, которые 
можно уверенно идентифицировать с Ионой и китом. Наиболее ранняя — в 
ФаулисВестер, где в правом верхнем углу плиты обнаженный Иона лежит рядом со 
схематично трактованным собакоголовым морским чудищем (фото 43). Более поздняя 
версия, в Данфалланди, могла быть взята прямо с какогото раннехристианского 
саркофага: волчья голова, огромный плавник и толстый хвост кита, изогнутый в 
виде буквы U, выглядят очень характерно. Обнаженного святого из ФаулисВестер 
можно сравнить с фигурой лежащего Ионы под сводом христианских саркофагов. В 
ирландском искусстве подобных вариантов этого сюжета нет.
      На оборотной стороне поздней плиты из Инчбрайока изображен воин, 
ударяющий по голове клирика какимто странным оружием, которое, возможно, 
представляет собой челюсть животного. Ясно показаны крючковатая ветвь челюсти и 
большие острые зубы, но, как ни странно, зубы поставлены не на свое место — на 
нижнюю часть челюсти (рис. 34, а).
      В искусстве два персонажа пользуются челюстью как оружием — Самсон и Каин.
 Есть соблазн увидеть на плите из Инчбрайока изображение Каина, убивающего 
Авеля, поскольку контраст между одеждой убийцы и жертвы согласуется с более 
поздней средневековой традицией ясно различать одежду и общий вид 
добродетельного Авеля и злодея Каина.
      Наиболее раннее точно отождествляемое изображение Каина, вооруженного 
челюстью, — это англосаксонская рукопись, созданная в Кентербери незадолго до 
норманнского завоевания, однако крест X века в Монастербойсе (Ирландия), 
возможно, изображает Каина с челюстью. Если воин из Инчбрайока — действительно 
Каин, то это очень ранний пример такой трактовки этого сюжета.
      Однако в общем и целом более вероятным кандидатом представляется Самсон. 
Можно думать, что в конечном счете источником для пиктского изображения 
послужила книжная иллюстрация вроде прекрасного изображения в рукописи 
«Гомилий» Григория Назианзина IX века, хранящейся в Париже, где Самсон 
ожесточенно размахивает ослиной челюстью, поражая филистимлян, которые падают к 
его ногам.
      То, что герой пиктского изображения — Самсон и что за пиктским вариантом 
лежит определенная модель, подтверждается, возможно, одной деталью в правой 
группе фигур на передней части плиты (рис. 34, б). Э. Керл определила эту 
группу как Далилу, отрезающую волосы Самсону, однако не проанализировала 
композицию в деталях. Теперь мы можем обратить внимание, что у небольшой фигуры 
слева — очень длинная рука, согнутая в локте. Рука протянута вертикально вверх 
к концу локона, который спускается с макушки фигуры. Локон почти такой же 
толщины, как и рука. Возможно, что в модели, от которой в конечном счете 
зависит эта композиция, «локон» на самом деле был левой рукой Самсона, то есть 
руки Самсона лежали так, чтобы он мог положить на них голову. Именно в таком 
положении мы видим Самсона на сцене, изображающей предательство Далилы в 
греческих «Гомилиях», и в более поздней копии сцены из «Гомилий» в Арсенальной 
Библии XIII века (рис. 34, в). В «Гомилиях» и Арсенальной