о  негде,  подвергшиеся  от  него
гонениям стали устремляться к Константину в Британию, и тот гостеприимно  их
принимал. Наконец, когда таких беглецов скопилось у него великое  множество,
они пробудили в нем ненависть к  вышеназванному  злодею  правителю  и  часто
обращались к нему с речами такого рода: "Доколе ты будешь  сносить,  что  мы
терпим бедствия и пребываем в изгнании, о Константин? Ныне только ты один  в
силах прогнать Максенция и вернуть нам все то, что мы потеряли. У какого еще
государя, кроме короля Британии, столько храбрых  и  несокрушимых  воинов  и
такое обилие золота и серебра? Мы обращаемся  к  тебе  со  слезной  мольбою,
верни нам наши владения, верни жен и детей наших, пойди с войском и  с  нами
на Рим". Побуждаемый этими и подобными настояниями, Константин, подступив  к
Риму, взял его приступом и стал единоличным властителем всего мира. При  нем
находились три дяди Елены, а именно Иоелин, Трагерн, а также Марий,  которых
он возвел в сенаторское достоинство.
     80.  Между  тем  против  римских  проконсулов,  которым  было  поручено
управление островом, восстал вождь гевиссеев  Октавий,  и,  расправившись  с
ними,  овладел  королевским  престолом.  Получив  сообщение  о  случившемся,
Константин отправил в Британию дядю Елены Трагерна, дав ему под  начало  три
легиона и поручив восстановить на острове господство римской державы. Прибыв
туда и пристав к берегу  близ  города,  по-бриттски  называемого  Каерперис,
Трагерн напал на него и спустя два дня его захватил.  Когда  весть  об  этом
распространилась повсюду, король Октавий стянул вооруженные  силы  со  всего
острова и столкнулся с Трагерном поблизости от Гвинтонии, на поле, именуемом
по-бриттски Майзуриан, и, вступив с ним в битву, одержал решительную победу.
Трагерн, потеряв множество воинов, отошел  к  кораблям  и,  взойдя  на  них,
направился морем в Альбанию и принялся опустошать эти края.  Когда  об  этом
уведомили короля Октавия,  тот,  спешно  собрав  свое  войско,  двинулся  на
Трагерна и в области, которая именовалась Вестмариаланда, сразился с ним, но
на этот раз был разбит  и  бежал.  А  Трагерн,  увидев,  что  он  побеждает,
пустился преследовать Октавия по пятам и не оставлял его в покое до тех пор,
пока не отнял у него всех  подвластных  ему  городов  вместе  с  королевским
венцом. Удрученный утратой королевства, Октавий переправился на  кораблях  в
Норвегию, рассчитывая добиться помощи от короля  Гунберта.  Одновременно  он
наказал своим приближенным  не  жалеть  усилий  ради  умерщвления  Трагерна.
Приверженный  Октавию,  как  никто  другой,  правитель  Вольного  города  не
замедлил исполнить его пожелание. И вот когда Трагерн как-то покинул Лондон,
этот преданный сторонник Октавия, укрывшись с сотнею воинов в поросшей лесом
долине, по  которой  Трагерну  предстояло  проехать,  подстерег  его  здесь,
внезапно напал на него и убил, хотя Трагерн и был окружен спутниками.  Когда
весть об этом дошла до Октавия, он возвратился в Британию и, рассеяв римлян,
снова занял  королевский  престол.  В  короткое  время  он  выказал  столько
доблести и прибрал к рукам столько золота и серебра,  что  никого  более  не
страшился. С этой поры  и  вплоть  до  времен  Грациана  и  Валентиниана  он
безмятежно правил королевством Британией.
     81.  Наконец,  сломленный  старостью,   желая   снискать   расположение
окружающих, Октавий обратился с вопросом к своим  советникам,  кого  из  его
потомства они хотели бы видеть своим королем после того, как судьба  положит
предел  его  дням.  У  него  была  только  дочь,  тогда  как  сына,  который
унаследовал бы его королевский престол, он не имел. Некоторые его  советники
находили, что было бы лучше всего отдать эту дочь вместе с  королевством  за
знатного римлянина, дабы бритты  впредь  наслаждались  прочным  и  нерушимым
миром. Другие, однако, считали, что королевский трон надлежит  завещать  его
племяннику Конану Мериадоку, а его дочь связать брачными узами с властителем
какой-либо другой державы, дав за нею золото и серебро. Пока  они  обсуждали
это между собой, прибыл правитель Корнубии Карадок  и  предложил  пригласить
сенатора  Максимиана,  с  тем  чтобы  выдать  за  него  королевскую  дочь  и
одновременно вручить ему самодержавную власть над Британией, благодаря  чему
они обеспечат себе  вечный  мир  с  Римом.  Этот  Максимиан  наполовину  был
бриттом, так как его отцом был Иоелин, о котором упоминалось выше и  который
был дядей матери Константина; мать его была чистокровною римлянкой; с  обеих
сторон он происходил от королей. И Карадок уверял, что, если его предложение
будет принято, их  страна  будет  наслаждаться  устойчивым  миром,  так  как
Максимиан, по его словам,  происходя  от  императоров  и  вместе  с  тем  от
родовитых бриттов, имеет бесспорные  права  на  Британию.  Узнав  о  совете,
преподанном  правителем  корнубийцев,  возгорелся  негодованием  королевский
племянник  Конан,  всей  душой  жаждавший  завладеть  престолом  и   поэтому
взбудораживший весь двор. Но Карадок, никоим образом не желавший отступиться
от своих чаяний, послал в  Рим  своего  сына  Маурика,  дабы  тот  рассказал
Максимиану о положении дел. Маурик был отлично сложен, прямодушен, отважен и
то, что находил правильным, отстаивал, если  ему  возражали,  пустив  в  ход
оружие. Явившись к Максимиану, он был принят тем как подобало  и  с  большим
почетом,  чем  его  сотоварищи.  В  ту  пору  между  Максимианом   и   двумя
императорами, Грацианом и его братом Валентинианом,  пылала  ожесточеннейшая
вражда, так как те отказали Максимиану в  третьей  части  империи,  чего  он
домогался. И вот увидев, что Максимиан обойден и унижен обоими императорами,
Маурик сказал ему так: "Чего ради, Максимиан, опасаться тебе Грациана, когда
перед тобой открыт путь,  пойдя  по  которому,  ты  сможешь  отнять  у  него
империю.  Отправься  со  мною  на  остров  Британию,  и  ты  овладеешь   там
королевским венцом; король Октавий,  обессилев  от  преклонного  возраста  и
утомления, ничего иного не жаждет, как  отыскать  кого-нибудь,  кому  бы  он
передал свое королевство. Мужского потомства у него нет, и  он  обратился  к
сво