жас своей львиной свирепостью, отнимал до  этого  у  них  все  до
последнего, тот, став теперь кротким ягненком и смиренно блея, радуется, что
может возместить все ранее отнятое. И он не  переставал  расточать  лесть  и
ласки, пока не усмирил всех и не восстановил утраченное  могущество.  Но  не
проходило ни одного  дня  без  того,  чтобы  Цезарь  не  вспоминал  о  своем
бесчестье и о победе бриттов.
     59. По истечении  двухлетия  Юлий  снова  готовится  выйти  в  море  и,
переправившись через пролив,  отметить  Кассибеллану.  Узнав  об  этом,  тот
повсюду укрепил свои города, восстановив их разрушенные стены,  и  разместил
вооруженных воинов в некоторых гаванях.  Особое  внимание  уделил  он  руслу
Темзы у города Тринованта, к которому Цезарь намеревался приплыть, и вбил  в
дно реки железные, покрытые свинцом колья толщиной в бедро человека,  с  тем
чтобы причинить повреждения напоровшимся на них кораблям Юлия. Собрав  также
всю молодежь острова, он разместил  ее  в  ожидании  прибытия  неприятеля  в
укрепленных станах на морском побережье.
     60. А Юлий между тем, приготовив все, что находил нужным, вышел в  море
с неисчислимым множеством воинов, горя давним желанием разгромить победивший
его народ. И он несомненно нанес бы ему поражение, если бы  смог  подойти  к
суше, сохранив свой флот целым и невредимым. А  вышло  так,  что,  когда  он
направлялся к названному городу, его корабли, внезапно напоровшись на колья,
о которых было упомянуто  выше,  претерпели  великое  бедствие,  из-за  чего
утонуло до тысячи человек, а поднявшаяся с приливом река  поглотила  суда  с
пробитыми днищами. Когда об этом оповестили Цезаря, он,  свернув  как  можно
поспешнее паруса, поторопился повернуть к берегу. Едва  спасшиеся  от  столь
страшной опасности  выбрались  на  сушу  одновременно  с  ним.  Наблюдая  за
происходящим с берега, на котором стоял, Кассибеллан радуется большому числу
утонувших, но печалится, что прочие уцелели. Подав  знак  своим  воинам,  он
нападает на римлян. Но римляне, хоть и подверглись тяжким испытаниям в реке,
оказавшись на твердой земле,  мужественно  сопротивлялись  натиску  бриттов.
Огражденные, словно  крепостною  стеной,  своей  доблестью,  они  уничтожили
немало врагов, однако сами понесли при этом более чувствительные потери, чем
те. Ибо римляне истощили свои силы в воде, и лишь немногие  могли  биться  с
противником. Что касается бриттов, то,  становясь  с  каждым  часом  сильнее
из-за притока воинов, они обладали теперь тройным  численным  превосходством
над римлянами. Поэтому когда изнуренные римляне ослабели, бритты  взяли  над
ними  верх.  Убедившись,  что  его  одолели,  Цезарь  вместе   с   немногими
устремляется на корабли и, принеся обеты богам, обретает для себя убежище  в
море. Дождавшись попутного ветра, он поднял на своих судах паруса  и  достиг
берега морианов.  Здесь  он  заперся  в  башне,  которую  воздвиг  в  месте,
прозывавшемся Однея, перед своим последним походом в Британию;  ведь  он  не
был убежден в верности и постоянстве галлов и опасался, как бы они и на этот
раз не задумали восстать против  него,  что  однажды  уже  случилось,  когда
бритты принудили его к поспешному отступлению, о чем было  рассказано  выше.
Вот почему Цезарь и возвел эту башню как надежный оплот для себя, в  котором
он сможет обороняться от возмутившегося народа, если бы тот снова  попытался
против него восстать.
     61.  А  Кассибеллан,  вторично  разгромив  римлян  и  по  этой  причине
преисполнившись ликования, повелел особым указом, чтобы все родовитые бритты
острова собрались  с  женами  в  городе  Тринованте,  дабы  должным  образом
вознести благодарственные молитвы отчим  богам,  даровавшим  им  победу  над
столь прославленным полководцем. И когда все поторопились туда прибыть, они,
совершая  жертвоприношения  разного  рода,  принялись   предавать   закланию
домашних животных. Там было принесено в жертву сорок тысяч коров и сто тысяч
овец, а  также  огромное  количество  всяческой  птицы,  подсчитать  которое
невозможно, и, кроме того, тридцать  тысяч  отловленных  в  лесах  различных
диких зверей. Воздав богам должный почет, собравшиеся стали услаждать  себя,
как это принято, оставшимися  после  жертвоприношений  яствами.  Наконец,  в
свободное от пиршеств дневное или ночное время они  развлекались  различными
играми. И вот в разгар этих игр  случилось,  что  два  знатных  юноши,  один
племянник короля, другой - военачальника Андрогея, заспорили между собой, за
кем из них осталась победа в борьбе. Королевского племянника звали  Иреглас,
его соперника -  Квелин.  После  многочисленных  оскорблений,  которыми  они
успели осыпать друг друга, Квелин схватился  за  меч  и  отсек  королевскому
племяннику голову. Это убийство взбудоражило двор,  и  молва  о  случившемся
достигла Кассибеллана.  Взволнованный  гибелью  своего  родича,  Кассибеллан
повелел Андрогею доставить убийцу Квелина ко двору, дабы тот предстал  перед
ним и держал ответ за содеянное:  тотчас  же  будет  приведен  в  исполнение
приговор,  вынесенный  сановниками  Квелину,   дабы   Иргелас   не   остался
неотомщенным, если был убит беспричинно. Не зная в точности, что у короля на
уме, Андрогей ответил, что у него самого есть собственный  двор  и  что  там
подобает рассматривать обвинения, выдвинутые кем бы то ни  было  против  его
людей; посему, если он решит воздать Квелину по делам его, то в соответствии
с древними установлениями выполнит  это  у  себя  в  городе  Тринованте.  Не
Добившись своего,  Кассибеллан  пригрозил  Андрогею,  поклявшись  железом  и
пламенем  разорить  его  земли,  если  тот  не  подчинится  его  приказанию.
Разгневанный Андрогей решительно отклонил это требование. Тогда разгневанный
в свою очередь Кассибеллан не замедлил вторгнуться во владения Андрогея. Тот
через своих родичей и друзей  ежедневно  обращался  к  королю  и  настойчиво
домогался, чтобы он обуздал свой гнев, но, поскольку никак и  ничем  не  мог
укротить его ярость, стал размышлять над тем, как бы оказать ему  подобающее
сопротивление. Наконец, лишившись всякой надежды,  он  реши