коему  было  Сильвий.  Последний,  поддавшись  соблазнам  тайной  любви,
вступил в связь с племянницей своей бабки Лавинии, и девушка от него зачала.
Когда об этом  узнал  Асканий,  его  отец,  он  повелел  своим  прорицателям
установить, младенцем какого  пола  беременна  девушка.  Дознавшись  истины,
прорицатели объявили, что в чреве у нее мальчик, которому суждено  умертвить
своего отца и  свою  мать,  и  что;  обойдя  изгнанником  многие  земли,  он
достигнет в конце концов вершины славы. Это прорицание не обмануло  их.  Ибо
когда наступил срок родов, женщина произвела на свет мальчика и, рожая  его,
умерла. Его отдали на попечение повивальной бабке и нарекли Брутом.
     Впоследствии,  по  прошествии  трех  пятилетий,  подросток  сопровождал
как-то отца на охоте и убил его нечаянно  выпущенной  в  него  стрелой.  Ибо
когда слуги погнали на них  стадо  оленей,  Брут,  стараясь  поразить  дичь,
пронзил своего родителя насмерть, попав ему в грудь.
     7. По смерти отца Брут подвергся изгнанию из  Италии,  ибо  все  родичи
были возмущены столь непостижимым его злодеянием. Покинув родину, он  достиг
областей Греции и набрел на потомков Гелена, сына Приама, которые,  пребывая
во власти царя греков Пандраса,  томились  у  него  в  рабстве.  Ведь  после
разрушения Трои Пирр, сын Ахилла, привел с собою названного Гелена и  с  ним
вместе многих других закованных в цепи и, дабы отметить на них гибель  отца,
приказал держать их в заточении. Установив  древнее  родство,  Брут  остался
среди троянцев. Он настолько возблистал своими воинскими  деяниями  и  своей
доблестью, что привлек к  себе  большую  любовь  царей  и  властителей,  чем
кто-либо иной из юношества этой земли. Был  он  между  мудрыми  мудр,  между
воинственными воинствен, и сколько бы золота или  других  драгоценностей  ни
захватывал,  отдавал  все  без  остатка  воинам.  И   среди   всех   народов
распространилась слава о нем, и троянцы начали  стекаться  к  нему,  умоляя,
чтобы он их возглавил в борьбе за избавление от рабства. Они утверждали, что
это легко достижимо, ибо численность их в стране  многократно  выросла,  так
что их ныне насчитывается семь тысяч, исключая малых детей и  женщин.  Кроме
того, в Греции пребывает благороднейший  юноша  по  имени  Ассарак,  который
сочувствует им, ибо мать у него  троянка,  и  возлагает  на  них  величайшие
надежды, считая, что с их помощью он сможет противостоять утеснениям греков.
Его собственный брат оспаривал у него три  крепости,  которые  подарил  ему,
умирая, отец. Этот брат вознамерился отнять их у Ассарака на том  основании,
что тот был рожден от наложницы; сам же он был грек и по отцу и по матери  и
по этой причине привлек царя и остальных греков на свою сторону.
     Убедившись, что  у  Ассарака  изрядное  число  воинов,  и  обозрев  его
крепости, открытые перед ним для осмотра, Брут увереннее уступил  настояниям
троянцев.
     8. Итак, поставленный над ними вождем, он созывает отовсюду троянцев  и
укрепляет города Ассарака.  Затем  он  с  Ассараком  и  со  всем  множеством
последовавших за ними  мужчин  и  женщин  занимает  поросшие  лесами  горные
склоны. Оттуда он направил царю следующее послание: "Пандраса, царя  греков,
приветствует Брут, вождь последних уцелевших троянцев.
     Так как было жестокой несправедливостью обращаться в  царстве  твоем  с
народом, происходящим от преславного колена Дарданова,  по-иному,  чем  того
требовала ничем не запятнанная знатность его, он укрылся в лесной глуши.  Он
предпочел кормиться подобно зверям мясом и  травами,  наслаждаясь  свободой,
чем, ублажая себя всевозможными яствами, оставаться  и  впредь  порабощенным
тобою. Если сказанное оскорбляет величие твоей мощи, то вину за  это  нельзя
возлагать на нас, - напротив, нас должно  понять  и  простить,  ибо  всякому
узнику свойственно  стремление  возвратить  себе  былое  достоинство.  Итак,
проникшись к нам милосердием, соблаговоли даровать нам утраченную свободу  и
дозволь, чтобы мы обитали в лесах, которые заняли,  желая  сбросить  с  себя
ярмо рабства. В противном случае снизойди хотя бы к тому, чтобы мы с  твоего
разрешения беспрепятственно удалились к чужеземным народам".
     9.  Пандрас,  однако,  ознакомившись  с  этим  посланием,   чрезвычайно
подивился тому, что те, кого он  почитал  своими  рабами,  прониклись  столь
великой дерзостью, что обращаются к нему с подобными требованиями. Созвав на
совет своих приближенных, он принял решение собрать  войско,  дабы  покарать
беглецов. Но когда проходил через город Спаратин в глухие места, где, как он
полагал, укрывались  троянцы,  с  тремя  тысячами  воинов  выступил  Брут  и
внезапно  напал  на  ничего  не  опасавшегося  Пандраса.  Ибо,   услышав   о
приближении царского войска, Брут вошел предыдущею ночью в названный  город,
чтобы напасть врасплох  на  дурно  вооруженных  и  беспорядочно  двигавшихся
врагов. И вот, устремившись  на  них,  троянцы  яростно  кидаются  в  бой  и
стараются их одолеть. Греки, сразу смешавшись, разбегаются во все стороны  и
во главе со своим царем торопятся переправиться через протекавшую поблизости
реку Акалон. Но, переправляясь через нее,  попадают  в  стремнину  и  терпят
превеликое бедствие. Бегущих врагов настигает Брут и истребляет настигнутых,
частью в волнах, частью на берегу, тесня их везде и радуясь их  гибели  и  в
воде, и на суше.
     Заметив это, безмерно опечаленный Антигон, брат Пандраса, удержал своих
дрогнувших воинов и, собрав их в отряд, стремительно бросился на  все  более
ожесточающихся троянцев: он почитал за лучшее погибнуть, сопротивляясь, чем,
обратившись в позорное бегство, утонуть в  илистых  омутах.  Итак,  наступая
сомкнутым строем, он увещевает своих сотоварищей мужественно  сопротивляться
и изо всех сил сражается смертоносным оружием. Но от этого ему было немного,
а то и вовсе никакой пользы, ибо троянцев защищали доспехи, тогда как на его
людях их не было. Итак, наиболее отважные из воинов Антигона упорно дрались,
нанося ничтожные потери врагам, но так и не  смогли  их  сломить;  они  были
почти