езнатный из присутствующих. Эти благочестивые привычки мало 
располагали к нему его жену. Элеонора
[30]
Аквитанская сама была правящей принцессой, и в жилах ее текла горячая южная 
кровь.


К тому времени, когда перед ее мужем внезапно предстал самый замечательный из 
его вассалов – широкоплечий, крепкий юноша с «выразительной внешностью», – 
живой речью и бьющей через край энергией, – она уже не раз жаловалась, что 
«вышла замуж за монаха, а не за короля». Элеонора не тратила времени, чтобы 
принять решение. Папство склонилось перед сильной волей высокой феодальной 
знати, и в 1152 г. она получила развод на основании единокровия с мужем. Но что 
ошеломило французский двор и открыло глаза набожному королю, так это скорый 
брак между Элеонорой и Генрихом два месяца спустя. Таким образом, половина 
Франции перешла из-под контроля Людовика в руки Генриха. Редко когда политика и 
страсть соединялись столь успешно. В те времена брак был одним из самых верных 
способов нанести политический удар. Впоследствии Генрих признал свое намерение 
увеличить таким путем принадлежащие ему земли. Вся Европа, оценившая его 
смелость и дерзость, восхитилась им. Ему было 19 лет, а ей, скорее всего, уже 
30, и, объединяя свои владения, они заключали союз против всех возможных 
соперников. Людовик VII нашел духовные утешения, но не смог избавиться от 
проблем, связанных с управлением своими владениями.
Знатные супруги столкнулась с перспективой войны на всех направлениях. 
Объединение Нормандии и Анжу (включавшего Пуату, Перигор, Гасконь, Сентонж, 
Лимузен и Ангумуа), притязания на Овернь и Тулузу потрясли весь феодальный 
христианский мир. Повсюду люди лишь качали головой, слыша о таком могуществе, 
когда столь много народов и государств, разделенных давними распрями или 
противоречивыми интересами, вдруг слились благодаря любовной интриге. Против 
нормандского выскочки выступили монархи всех соседних стран; каждый из них имел 
свои причины для недовольства. Король Франции имел все основания жаловаться; 
английский король Стефан оспаривал право на Нормандию, но не имел сил, чтобы 
пересечь пролив; граф Шампани, граф Перше; собственный брат Генриха, Жоффруа, – 
все вдруг набросились на него.

Через месяц после свадьбы Генриха и Элеоноры эти враги предприняли наступление 
в Нормандии. Но молодой герцог разбил и рассеял их, отразив нападение. 
Нормандская армия снова доказала свое высокие боевые качества. Генриху еще не 
исполнилось двадцати лет, а он уже очистил Нормандию от мятежников и усмирил 
Анжу. Затем он обратился к Англии. В январе 1153 г. этот доблестный герой 
высадился на острове, и сердца людей, измученных гражданской войной, обратились 
к нему. Мерлин
[31]
предрекал появление освободителя – разве не течет в его жилах кровь Вильгельма 
Завоевателя, разве не связан он через свою бабушку Матильду, жену Генриха I, с 
Кедриком и давно угасшей англосаксонской династией? Усталый остров 
приветствовал его с надеждой, и когда он после высадки преклонил колени в 
первой попавшейся церкви, то священник выразил желание всего народа в таких 
словах: «Смотрите, вот идет Господин, Правитель, и королевство в его руке».


Доспехи Генриха II

После этого произошло несколько битв: сражение при Малмсбери, где дождь со 
снегом, словно специально направленный Всемогущим Богом, бил в лицо противника; 
бой при Уоллингфорде, где король Стефан благодаря небесному вмешательству 
трижды падал с коня, прежде чем вступить в бой. Романтический ореол, ужас, 
успех – все это сопутствовало юному, могучему воину, не только умевшему владеть 
мечом, но обладающему правами на трон. Интересам баронов была бы выгодна 
патовая ситуация: они не желали видеть на престоле ни слабого Стефана, ни 
победоносного Генриха. Чем слабее король, тем сильнее знать. В 1153 г. 
в Винчестере был заключен договор, согласно которому Стефан объявлял Генриха 
своим приемным сыном и наследником. «В делах королевства, – пообещал Стефан, – 
я буду действовать по совету герцога, но во всей Англии, как в части герцога, 
так и моей, я буду вершить королевское правосудие». После этого Генрих 
присягнул ему на верность и оказал все прочие знаки вассального подчинения, а 
когда через год Стефан умер, он был провозглашен королем и коронован. После 
Альфреда Великого ни один новый монарх в Англии не вызывал, столько надежд и 
восторгов.



Глава XII. ГЕНРИХ ПЛАНТАГЕНЕТ

С восшествием Генриха II на трон началось одно из самых содержательных и 
значительных правлений в английской истории. Новый сюзерен правил империей, и, 
как хвастали его подданные, его власть распространялась «от Арктического океана 
до Пиренеев». Англия была для него всего лишь одной – наиболее крупной, хотя, 
вероятно, наименее притягательной – из провинций. Но он принес с собой элемент 
внешнего принуждения, который, как и во времена Вильгельма Оранского, был 
необходим для формирования национального единства. И англичане, и норманны 
приняли его как правителя всей страны. Этот человек вызывал память о Гастингсе, 
и после ужасной анархии гражданской войны и чинимых баронами грабежей все с 
готовностью воспринимали его приказания. Таким образом, оставаясь французом, 
говорящим на чужом языке и ведущим отличный от английского образ жизни, он 
придал нашей стране те черты, которые сохранились по сей день.

После ста лет, в течение которых она служила лагерем для вторгшейся армии и 
полем боя сс